– Был, был! Я тебя в их форме видела, – улыбнулась Маша.
– Ох, ты, и русский знает! – Обрадовался Трофимов.
– Это хорошо. Мы с тобой еще долго по душам говорить будем. А про добровольную работу в Германии ты Фюреру своему расскажешь. Один – в двух лицах. В общем все. Товарищ Воронина, вы свободны. Спасибо за помощь. Если будете нужны, мы вас вызовем. Можете идти.
– Машка, ты где так долго была и чего довольная такая? Я думала случилось чего! – Встретила ее вопросом Аня.
– Случилось Анечка, случилось. Маша опустилась рядом с Аней на диван. Сейчас расскажу.
– Знаешь, а может быть и хорошо, что ты его тогда там не кончила, – немного подумав сказала Аня. – Теперь его по трибуналу, как бандита, к стенке поставят, или на первой осине вздернут, чтобы люди видели. А потом и до Гитлера доберемся. Я бы его за все, что он сделал, на кол посадила, только бы не сбежал.
– Я бы тоже, – согласилась Маша. – Пускай помучается!
– Анечка, отгадай, что я тебе принесла? – Надежда Васильевна положила на стол внушительного размера сверток.
– Ну, если подумать, – Аня закатила глазки. – Если по размеру судить – мою левую ногу.
– Правильно! Угадала, доченька! Сделали тебе протез, моя хорошая! Хватит тебе на трех ногах прыгать. Ходить пора начинать.
– Мама Ани развернула сверток. Протез, как протез – деревянный с ременным креплением. «Вроде ничего, – подумала Маша, – хотя, тяжелый, наверное. Но уж лучше так, чем на костылях».
Аня просунула культю во внутрь протеза, затянула ремни.
– Подожди, не вставай, – остановила ее Маша. – Сначала это надень. – И протянула Ане гольфы. Подарок, чтобы протеза видно не было.
– Ты же не бабка старая, чтобы круглый год чулки носить!
– Ой, спасибо, Машка! – Аня расплылась в улыбке, вроде надела и, как снова двуногая.
– Ладно, сейчас проверим, насколько.
– Ой, Аня сморщилась.
– Что, больно, Доченька? – Забеспокоилась Надежда Васильевна. – Если больно, то подождем давай, пусть ножка еще подживет. И вообще, зря ты его сейчас примерять стала. В госпитале надо было, при докторе.
– Да нет, мама, Аня отрицательно покачала головой. Не то, чтобы больно чувствительно просто. Но это для первого времени. Врачи сказали – нормально. Нога привыкнуть должна. А так ничего, удобно. Мастеру спасибо скажи. – Аня осторожно переступая, подошла к зеркалу, спрятала за спину костыли. Осмотрела себя придирчиво. Ничего, сойдет. Скоро бегать буду. Еще раз, Машенька, за подарок спасибо.
– На здоровье, Анечка, – вздохнула Маша, а сама подумала – «Последние дни остались. Рука-то нормальная – уже на фронт скоро и, считай, навсегда расстанемся. А если увидимся, то уже в моем времени, лет через 65. И не будет уже той моей Анечки, а так, бабка столетняя. Как жалко, что нет у меня машины времени. Я бы к ней в гости прилетала, или к себе забрала с семейством со всем. Лучше у нас жить – интереснее. Страны бы дальние посмотрели, мир увидели. В себя после войны пришли. Разве же это плохо будущее посмотреть. Но нет, нет у меня машины, только портал один, а он по заказу не работает».