Первая ночь дома. Кровать мягкая-мягкая, простыня белая-белая, одеяло махровое. Луна в окошко светит: хорошо. Не то, что на лежанке в землянке. Мама, папа, братик, а за стеной Анечка и не одна, а со всеми. Какая же я счастливая. Спать надо, а сна нет, глаза закрою и весь день сегодняшний, как на ладони. Приехала, Аню заселила, с Мишкой поговорила, а потом, а потом мама с папой с дачи вернулись. Больше всего этого разговора боялась. Как начать не знала. А мама будто почувствовала.
– Что случилось, Машенька?
Рассказала. Документы, форму, награды показала. Думала, буря будет. Да нет, вроде все нормально прошло. Только мама долго целовала, обнимала, бок раненый гладила. А потом к Анечке пошли знакомиться. Долго за полночь засиделись, о многом поговорить пришлось. На лоджию с Аней вышли, на город очной смотрели. Понравилось ей. Этаж девятый, далеко, как с самолета, видно. Экстрасенсом кстати, как и я, Аня оказалась еще до отъезда, чувствовала, что назад не вернется и медаль За отвагу с собой взяла. Единственная память о том времени. Васька сначала немного не доволен был. Он же свои награды том оставил, а потом сказал, что Аня его самая большая награда и ему другого не надо.
– Ладно, спать пора, половина второго уже, завтра дел полно. – Маша сладко зевнула. А вдруг Мессер приснится. Опять с ним в лобовой бодаться. А, ну и пусть снится. Пусть хоть в дребезги разнесет во сне. Я его сбила, не он меня, он отвернул.
Но не приснился в ту ночь Мессершмидт Маше, ни в ту, никогда больше не было у нее военных кошмаров. Ни сверкали в ее снах трассеры ни рвались бомбы, ни выли в ночном небе Мессера, и она больше не шла в лобовую атаку на истребителе и не просыпалась в холодном поту. А снилось ей в ту ночь звездное небо с полной Луной и яркий лунный луч, по которому шли они вместе с Аней и Аня показывала ей созвездия. Вот Вега, вот Денеб, вот Альтаир. А это Андромеда, а вот Пегас. А там у самого горизонта – Кит. И, далеко на западе не гремела канонада и не сверкали осветительные ракеты. И Маша, как и Аня, была в летнем платье, и у нее на поясе не висела кобура с пистолетом. Война для нее закончилась.
«Ворона», «Ворона», на посадку, – услышала Маша в ларингофоне голос РП.
– «Ворона»! Вас поняла, захожу на посадку.
ПО-2 коснулся земли и, погасив скорость, замер в конце полосы. Маша обернулась к Ане
– Ну как?
– Как всегда, высший класс, – улыбнулась Аня и, отстегнув ремни, вылезла из кабины.
– А я что сижу? – Маша последовала за ней. – Ой, знакомая картина. Где же я ее видела? Где?