— Александр, — представился дед и улыбнулся своей самой обольстительной улыбкой.
Сара таяла. Кажется, и на нее дедовы чары оказали магическое действие — она стояла с глупой улыбкой и смотрела на него во все глаза.
Алисино сердце возмущенно забилось: что там Елизавета говорила об опасности? Вот она, опасность! Стоит молодая профурсетка и пытается охмурить Алисиного единственного деда!
— Очень приятно, — сказала Сара таким тоном, что у Алисы по коже побежали мурашки.
— «Мне сорок лет, нет бухты кораблю, позвольте ваш цветок слезами окроплю», — насмешливо пропела Елизавета. Тихо, чтобы только Алиса услышала.
— Да брось ты, — попыталась успокоиться Алиса. — Она же его лет на тридцать моложе!
— Вот я и говорю — камергер Резанов с Кончитой… Скажи дедуле, что нечего служителю церкви с иноверками кокетничать!
Радость была омрачена. И кого было в этом винить? Мерзавцева? Или злую судьбу, которая явно вознамерилась уничтожить бедную Алису?
Теперь вся надежда была на то, что гостья чистосердечно признается в том, что она — Сара Мидленд. «Если я скажу об этом сама, дедуля заподозрит меня в банальной ревности!» — решила Алиса.
Дед наконец-то отвлекся от созерцания прелестницы Сары. Один из мужиков, притащивших ящик, кашлянул выразительно и просипел:
— Заплатить бы надо, хозяин…
Дед встрепенулся, посмотрел на Сару так жалобно, словно боялся, что это видение, пока он будет заниматься ящиками, растает, но реальность была сурова.
Он с видимой неохотой отвлекся и полез в карман. Расплатившись с грузчиками, выпроводил их:
— Ну, вот и настала пора для чуда. — С этими словами он открыл ящик и спросил: — Ну и как вам моя красавица несравненная? — На дне ящика лежала икона.
Руки женщины, изображенной на ней, взмыли вверх, послушные музыке, на губах — улыбка, готовая вот-вот улететь, легкая, как бабочка или облако… Она была похожа на мальчика-подростка, а у ног ее плескалось море.
Алиса не смела вздохнуть.
«Это же я, — хотелось закричать ей. — Это — из моего сна! А море — Аравийское, да?»
— Дед, можно ее потрогать?
— Да можно, — рассмеялся он. — Пока не в храме, можете погладить мою красавицу… Тем более что она, говорят, чудотворная. Вот только не каноническая… Видишь, ангел над ней — облаком?
Алиса коснулась иконы кончиками пальцев, стараясь быть осторожной, чтобы не нарушить грубым движением танца. Ей действительно казалось, что женщина движется, что трепещут краешки ее одежд…
— Кто это?
— Богородица, — сказал дед. — Благовещение… Еще тех времен, когда нельзя было изображать женские формы — вот она и похожа на мальчишку.