— А знаете, ребята, что это такое?
— Ружье, — говорит Козоле, глядя на охотника.
— Дубина ты, — нетерпеливо обрывает его Вилли, — видишь фрак? Ласточкин хвост, соображаешь? Самое модное сейчас! И знаете, что мне пришло в голову? Я закажу себе такую штуку из шинели. Распороть, выкрасить в черный цвет, перешить, хлястики выбросить, словом — шик!
С каждой минутой он все больше влюбляется в свою идею. Но Карл охлаждает его пыл.
— А брюки в полоску у тебя есть? — спрашивает он резонно.
Вилли озадачен. Но только на мгновенье.
— Стащу у своего старика из шкафа, — решает он. — Да в придачу захвачу еще его белый свадебный жилет, и тогда посмотрим, что вы скажете о красавце Вилли! — Сияющими от восторга глазами он обводит всех нас по очереди. — Эх, заживем мы теперь, ребята!
Дома я отдаю матери половину полученных в казарме денег.
— Людвиг Брайер здесь; он ждет в твоей комнате, — говорит мать.
— Он, оказывается, лейтенант… — отец удивлен.
— Да, — отвечаю я. — А ты разве не знал?
У Людвига сегодня вид более свежий. Его дизентерия проходит. Он улыбается мне:
— Я хотел взять у тебя несколько книг, Эрнст.
— Пожалуйста! Выбирай любую, — говорю я.
— А тебе они разве не нужны?
Я отрицательно качаю головой:
— Пока нет. Вчера я попробовал читать. Но, знаешь, как-то странно — не могу как следует сосредоточиться: после двух-трех страниц начинаю думать о чем-нибудь другом. В голове точно плотный туман. Ты что хочешь? Беллетристику?
— Нет, — говорит Людвиг.
Он выбирает несколько книг. Я просматриваю названия.
— Что это ты, Людвиг, такие трудные вещи берешь? — спрашиваю я. — Зачем тебе это?
Он смущенно улыбается и как-то робко говорит:
— На фронте, Эрнст, я много думал, но никак не мог добраться до корня вещей. А теперь, когда война позади, мне хочется узнать уйму всякой всячины: почему это могло случиться и как происходит с людьми такая штука. Тут много вопросов. И в самих себе надо разобраться. Ведь раньше мы думали о жизни совсем по-иному. Многое, многое хотелось бы знать, Эрнст…
Указывая на отобранные им книги, я спрашиваю:
— И ты надеешься здесь найти ответ?
— Во всяком случае, попытаюсь. Я читаю теперь с утра до ночи.
Людвиг сидит у меня недолго. После его ухода я впадаю в раздумье. Что я сделал за все это время? Пристыженный, открываю первую попавшуюся книгу. Но очень скоро рука с книгой опускается, и я устремляю в окно неподвижный взгляд. Так, глядя в пустоту, я могу сидеть часами. Прежде этого не было. Я всегда знал, что мне нужно делать.
Входит мать.
— Эрнст, ты ведь пойдешь сегодня вечером к дяде Карлу? — спрашивает она.