Подпись стояла такая: «Друг твоего друга».
Перечитав телеграмму раз, другой, я сунул ее в карман.
— Как насчет встречи? — закинула удочку Элси.
— Никаких встреч. Свой ужин оплатишь сама.
Я отправился на телеграф и выяснил, что телеграмму отправили из их филиала в Голливуде.
Убрав телеграмму в папку для незавершенных дел, я пообедал и устроился напротив телевизора. Разумеется, в моей новой квартире.
В девять тридцать зазвонил телефон. Клерк сообщил:
— Мисс Клинтон спрашивает, не будете ли вы так любезны уделить ей несколько минут по деловому вопросу.
— Если она не возражает, попросите ее подняться ко мне.
Я вышел к лифту, чтоб встретить даму.
— Что со вчерашней милашкой? — спросила она вместо приветствия.
— Ничего, — ответил я.
Она засмеялась:
— Я не в том смысле.
— Каков вопрос, таков ответ.
— Ну, я имела в виду, что не рассчитывала застать вас здесь.
— Позвонили бы.
— Мне ненамного труднее зайти.
— Живете поблизости?
— Нуждаюсь в физической нагрузке. Слежу за фигурой.
— Это и у меня входит в привычку.
— Что, физическая нагрузка?
— Нет, следить за вашей фигурой.
Она засмеялась.
— Теперь, Дональд, шутки в сторону. Пригласи меня в квартиру, предложи виски, не очень крепкий.
— А что-нибудь крепкое тебя интересует?
— Не заставляй меня говорить то, чего я не должна говорить.
— А делать, чего не должна?
— Разве не все это делают? — спросила она и снова засмеялась.
— Я делаю, — заверил я.
— В темноте все кошки серые. Итак, Дональд, что слышно об участке?
— А что о нем должно быть слышно?
— С другими ты не сговорился?
— Нет.
— Сдашь его мне?
— Вряд ли.
— Что ж, — сказала она, — придется тебя убедить.
— Каким способом?
— Напоить, пригласить на танец.
— Любишь танцевать?
— С потенциальными покупателями.
— Хорошо бы повысить цену.
— Еще лучше — снизить запросы. Участок никак тебя не греет, пока пустует.
Оглядев ее, я сказал:
— Зато голова моя полна. Планами.
Она рассмеялась и предложила:
— Сходи-ка за виски. Ты, кажется, неплохо держишься на ногах. Потанцуем!
— Хочу сосредоточиться.
— Танец этому может поспособствовать.
— И отвлечь меня от размышлений о ценах.
— А зачем же, по-твоему, я искушаю тебя?
Она встала с кушетки, подошла к книжному шкафу, повозилась минуту и нашла кнопку, включающую проигрыватель.
— Так я и думала, — усмехнулась она. — Слишком большим казался мне этот книжный шкаф на фоне твоей личности.
Порыскав среди пластинок, она выбрала одну. Изящной ножкой сдвинула ковер, сделала посреди комнаты пируэт, а когда зазвучала музыка, простерла ко мне руки. Мы танцевали, и была она как прозрачная паутина в июньский пылающий полдень. Когда отзвучал вальс, она сказала: