Внутри меня все похолодело. Точно – все. Кирдык мне. Похоже, чертенок, несмотря на мои старания, подох. Учитывая степень запущенности, я б удивился, если он выжил! Шанс был настолько микроскопический… но когда смерть неминуема – готов поверить даже в невозможное. Сейчас меня замочат. Причем, делать это будут – как обещано. Долго и мучительно.
– А почему он один? – возмутился Виталик. – А мы?
Вместо ответа инопланетянин двинул лейтенанта прикладом в живот, и, когда тот согнулся – добавил еще раз. По спине. Спорить бессмысленно. Я чувствовал, что мои друзья готовы ринуться на скага с голыми руками, но в коридоре находились еще. Преимущество на стороне рогатых. Если друзья вступятся за меня – их просто перебьют, и моей участи это не изменит. Так в чем смысл? Я поспешил выйти из темницы.
– Прощайте, братцы, – бросил я, обернувшись.
В этот момент мне на голову накинули мешок, меня повалили на пол, скрутили руки за спиной, стянули их веревкой. По идее, как раз настало время подумать о жизни, попросить у кого-то прощения, может, даже, помолиться. А кому молиться? Тилису, Единому В Трех Ликах? Так он не услышит. Ведь Тилис – это имя пришельца. Или пришельцев. Или название их планеты… в общем, «Тилис! Тилис! Тилис!» – это первые три слова из книги пришельцев, корабль которых потерпел крушение на этой планете лет пятьсот назад. И выжило их как раз трое. И жили они у скагов, но не здесь, на материке, а у чертей на острове, в Городе Башен. На континент краснокожие пришли как раз оттуда. Что они там друг с другом не поделили – один Тилис, Единый В Трех Ликах, ведает.
Меня, бесцеремонно схватив за ногу, куда-то волокли. Иногда попадались ступеньки, тогда я едва успевал поднять голову, чтобы не приложиться затылком, но несколько раз все равно схватил бетоном по башке. Весьма ощутимо.
Стало свежее. Похоже, меня вытащили из здания. Неужели Великому Хану не доставляют удовольствия крики истязаемых пленников, и пыточную разместили поодаль от тронного зала? Пронесли еще немного, и бросили. Последовали удаляющиеся шаги, и… тишина! Если скаги хотят, чтобы я умер от голода – это, конечно, долгая смерть, но какая-то уж слишком идиотская пытка. Я подергался, пытаясь распутать узлы, но безуспешно. Кто вязал мне руки – отлично знал свое дело. Так я и лежал в ночи скагаранского города, ожидая своей участи. Кажется, даже задремал.
– Шанг, молчать! – услышал я знакомый голос.
Кто-то разрезал веревки на моих руках и снял мешок с головы. В лицо ударил свет мощного фонаря. Я зажмурился, закрывая глаза рукой.