[69], – прошептал я, на глаза навернулись слезы, но я все еще не сводил взгляда с Перри.
– Вы сказали Провиденс? Как на Род-Айленде?
Я вытер глаза, посмотрел на Гефферта и в первый раз ощутил беспокойство.
– Нет, я имел в виду промысел, как руководство и защита высших сил.
– Понятно. А все остальное?
– Это была элегия по покойному, – тупо сказал я. – Не имеет отношения к расследованию.
Он склонил голову набок.
– Ваш словарь заметно улучшился, мистер О’Салливан.
Дерьмо. Пара парней из офиса коронера принесли мешок для трупа, и Гефферт повернулся к ним.
– Надо развивать башку вместе с нунчаками, чувак, – ответил я все тем же монотонным голосом. – Я не только продаю книги, я их еще и читаю.
– Звучит разумно, – дружелюбно сказал детектив, но теперь, когда моя маска соскользнула, пусть и ненадолго, я сомневался, что мне удастся его и дальше водить за нос. – Прошу меня простить. Еще один вопрос. Вам удалось найти меч с тех пор, как мы беседовали в последний раз?
– Нет.
Детектив сделал паузу и что-то записал в блокноте, нечто более длинное, чем просто «нет».
– Ладно, пока мы можем закончить, – сказал он. – Но я буду вам признателен, если вы в следующий раз станете отвечать на телефонные звонки.
– Хорошо.
Гефферт отошел в сторону и послал одного из полицейских со мной, чтобы он забрал запись с видеокамеры магазина. Даже если камера сняла ведьму, вошедшую в магазин, чтобы выманить наружу Перри, это ничего им не даст. Я запер магазин и повесил табличку ЗАКРЫТО. Затем позвонил Ребекке Дейн, чтобы сообщить о печальных новостях, и попросил ее оставаться дома в течение пары следующих дней, а после того как увезли тело Перри, поехал на велосипеде домой – ведь он оставался здесь со вчерашнего вечера, когда я улетел с крыши, превратившись в филина.
Детектив Гефферт уже находился возле моего дома, где задавал вопросы Грануаль, чтобы подтвердить мою версию сегодняшних событий, а также изучал биты и бейсбольные мячи, купленные Грануаль в «Таргете» – вчера они так и не нашли ее, чтобы проверить мое алиби на время Бойни в «Сатурне». Как всегда, она не упустила ни одной детали и не забыла дать мячи Оберону, чтобы он их пожевал, и Гефферт с гримасой на лице перебирал их возле открытого багажника ее машины. Именно в этот момент я к ним подъехал. Грануаль, стоявшая рядом с ним, закатила глаза вместо приветствия. Оберон лежал на крыльце и быстро ввел меня в курс дела, сообщив то, что, по его мнению, было для меня важно.
«Человек снова здесь, и он опять даже не попытался меня погладить. И от него пахнет, как от заплесневелых носков и тунца».