– О, мистер О’Салливан, – сказал детектив, бросая мяч обратно в багажник машины Грануаль и захлопывая его. – Давно не виделись.
В ответ я лишь молча кивнул.
– Вы пришли в магазин пешком, – сказал он, – но сейчас приехали на велосипеде. Где вы его взяли?
– В моем магазине.
– И почему он там оказался?
– Естественно, я его там оставил вчера.
– Почему?
– Потому что иногда люблю пройтись пешком.
А иногда летать домой. Детектив Гефферт внимательно посмотрел на меня, пытаясь найти признаки обмана, а я в ответ наградил его самым безмятежным взглядом, на который был способен. Он первым отвел глаза, засунул руки в карманы и принялся изучать носки своих ботинок.
– Вы знаете, у меня очень хороший слух. Я слышал, что вы сказали ранее. «И в гибели воробья есть особый промысел».
– И что же?
– У меня сложилось впечатление, что это цитата. Я позвонил в участок и поговорил с диспетчером, который изучал в колледже английскую литературу, он сказал, что это строка из «Гамлета». – Он снова посмотрел на меня, чтобы проверить реакцию.
– Верно, – подтвердил я, сохраняя нейтральное выражение лица.
– Так что же вы скрываете, мистер О’Салливан?
Я пожал плечами:
– Ничего.
Он погрозил мне пальцем.
– Это не так. Вчера, когда мы обыскивали ваш дом, вы расхаживали вокруг так, словно коэффициент вашего умственного развития не превышает восьмидесяти. А сегодня по памяти цитируете Шекспира.
Мое терпение испарилось, как капля росы в Юме, а гнев заглушил здравый смысл.
– Иль мало, что в мой сад забрался ты, как вор, чтоб мой ограбить огород, и смеешь ты еще грозить мне нагло?[70]
Брови Гефферта поползли вверх.
– А это какая пьеса?
– «Генрих VI», часть вторая, – ответил я.
Детектив нахмурился.
– И сколько из Шекспира вы знаете наизусть?
– Всего. Чувак.
Я и сам не знаю, почему начал над ним потешаться; было глупо его дразнить и провоцировать на крестовый поход против меня. Тем не менее – мудро или нет – но я не отводил глаз, бросая вызов его тестостерону, и он увидел не только подтверждение искры интеллекта, замеченной им ранее. Теперь он понял, что вчера я вешал ему лапшу на уши, сделав из него и его товарищей дураков. Он стиснул зубы, а его плечи так напряглись, что это заметили Грануаль и Оберон.
«Эй, Аттикус, не надо испытывать терпение копа».
– Это все, детектив Гефферт, или у вас есть другие вопросы? – спросила Грануаль.
– Все, – сказал он, продолжая смотреть мне в глаза. – На данный момент. Вы все очень хорошо организовали, мистер О’Салливан. Ваша подруга показала мне чек из «Таргета», полученный два дня назад. Однако она не смогла объяснить, почему на видеозаписи в «Таргете» у вас отсутствовало правое ухо, которое сейчас при вас.