. У ведьм все обстояло иначе.
– Это Аттикус, – сказал я и постучал костяшками пальцев в дверь Малины.
Казалось, прерывистый стук нарушил покой коридора, и тишина приклеилась к моим ушам, точно ватные тампоны. Я стоял, повернувшись левым боком к объективу глазка, чтобы изнутри не смогли увидеть мою правую руку с мечом.
Дожидаясь ответа, я думал о том, как глупо поступаю. В ушах звенели слова Оберона, сливавшиеся с пронзительным голосом моей паранойи. Встреча с ведьмами на их собственной территории, когда еще не подписан мирный договор – я напрашивался на неприятности. К тому же я до сих пор не знал, на что они способны; если верить Малине, они в течение тридцати лет защищали эту территорию от всех, кто здесь появлялся без приглашения. А если порог снабжен ловушкой или зачарован? Нельзя было исключать, что я мог оказаться в замкнутом пространстве квартиры наедине с демоном. Проклятье, ничто не мешало ей просто открыть дверь с «Глоком 19» в руке и всадить пулю мне в ухо, или швырнуть в меня кота, или обозвать проклятым хиппи.
Однако она ничего такого не сделала. Я услышал, как открываются замки – самые обычные, – а потом увидел Малину с покрасневшими и опухшими глазами.
– Вацлава мертва, – сказала она.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она произнесла чье-то имя. Я знаю сорок два языка – многие из них уже вышли из употребления, – но польский к ним не относится, да и вообще, у меня всегда были проблемы со славянскими языками. Имя Вацлава, теперь я вспомнил, значилось в списке ковена Малины.
– Я сожалею, – сказал я. – Как она умерла?
– Полиция, скорее всего, назовет это самовозгоранием, – с горечью ответила Малина, – но это совсем не так.
Она была в прозрачной пурпурной тунике поверх белой блузки. Черная юбка доходила до колен и плотно обтягивала бедра; черные колготки и черные замшевые туфли на высоких каблуках дополняли наряд. А еще розовая помада на плотно сжатых губах. Я снова восхитился ее волосами – мягкие волны светлого шелка, какие увидишь разве что на киноэкранах, окаймляли лицо и спадали на грудь. Обычно кожа Малины была гладкой и белой, словно мрамор, но сейчас ее покрывали красные пятна. Малина распахнула передо мной дверь.
– Заходи.
Я не пошевелился.
– Прошу меня простить, но сначала я должен получить ответы на два вопроса. – Я повернулся так, чтобы показать ей меч, но не стал делать никаких угрожающих движений. – Ты на них ответишь?
Глаза Малины метнулись к мечу.
– Если я отвечу неправильно, то получу удар мечом?
– Нет, меч заставит тебя дать правильный ответ. Он обладает таким свойством.