Сокровища тьмы. История месопотамской религии (Якобсен) - страница 59

На первую страницу

он не родит долгой жизни.

В шестой песни мать отправляется искать сына к няне, с которой она его оставила:

О моя (добрая) няня, с которой я рассталась,

я оставила дитя с тобою,

дитя, порожденное Аном,

я оставила дитя с тобой,

я оставила мальчика Усусу («Кормильца») —

дитя оставила с тобой,

я оставила дитя с тобой,

я оставила господина Нингишзиду с тобой,

я оставила дитя с тобой,

я оставила мальчика, моего Даму, с тобой,

я оставила дитя с тобой,

я оставила Иштарана, Игишубу, с тобой,

я оставила дитя с тобой —

глаза свои я украсила сурьмой для него,

руки свои я покрыла кедровым благовонием

для него,

плечи свои я украсила для него

расшитой тканью и расшитым холстом;

голову свою я украсила для него

роскошным тюрбаном.

Далее говорится, что ребенок покоился у няни в коре и в сердцевине, что няня ела и пила вместе с ним; мать оплакивает потерю сына как будущего кормильца: ее вопли «Горе!» и «Увы!»

достигают небес и уходят глубоко под землю. В седьмой песни, которая начинается словами:

(Угодить) ему, что плывет по высоким волнам потока...

угодить ему, что выходит из реки,

я, чтобы угодить сыну, что выходит из реки...

мать Даму вновь напоминает, что ради сына она надела все свои лучшие украшения. В одной из версий текста, более того, она отождествляет себя с деревом — кедром:

Бока мои — кедр, грудь моя — кипарис,

О няня, члены мои — сочный кедр,

сочный кедр из (гор) Хашхура[94]

черное дерево (острова) Тельмун.

Описав свое пышное убранство, она добавляет, что сын ее спал в тростниках среди деревьев, но и тростник, и деревья отпустили его в пустыню, которая теперь стережет его, до тех пор пока он не явится вместе с паводком:

Мой сын лег на землю и спит теперь,

дикий бык лег на землю,

сраженный предательским сном;

Даму лег на землю,

сраженный предательским сном,и спит теперь;

помазанник лег на землю,

сраженный предательским сном, и спит теперь;

сын мой лежал в зарослях шуппатту,

и заросли шуппатту притихли;

сын мой лежал в траве альфа,

и трава альфа притихла;

он лежал у тополя,

и тополь шелестел над ним;

он лежал у тамариска,

и тамариск пел ему колыбельную песню;

дитя мое они отпустили в верхнюю

пустыню;

отпустили его в верхнюю пустыню и в нижнюю

пустыню;

пустыня сторожила его там,

как бдит пастух над своим многочисленным стадом коров,

сторожила она его;

как бдит пастух над своим многочисленным стадом овец,

сторожила она его;

того, кто плывет по высоким волнам паводка.

В восьмой песни — восторженном пеане — воспевается прибытие бога, вызывающего восхищение у поклоняющихся:

Благороден, этот господин благороден!

Усусу — благородный домовладелец,

Следующая страница

Перейти на страницу