– Предположим, ты добьешься того, чего хочешь. Он станет твоим любовником, и какое-то время все это будет казаться тебе просто сказочным. Но он, скорее всего, женат и, вероятно, не собирается бросать жену. Я говорю об этом потому, что, по статистике, картина вот такая: примерно 7 % психотерапевтов-мужчин вступают в связь со своими клиентками, но лишь 0,01 % из них идет дальше и собирается на них жениться. И довольно скоро возникнут всякого рода проблемы, касающиеся отношений мужчины и женщины. Не минуют они и тебя, когда ты получишь еще один неудачный опыт. Его работа не в том, чтобы пополнять твой список неудовлетворительных отношений. Наоборот, его задача – помочь тебе понять свой опыт и научиться их избегать. В этом смысле он, может, и обманет твои ожидания. И разумеется, после этого будет уже невозможно продолжать с ним сеансы психотерапии. Как бы ты себя почувствовала, если бы платила мужчине, с которым у тебя секс? Разве ты не стала бы чувствовать, что тебя эксплуатируют? В конце концов ты бы почти наверняка перешла к другому психотерапевту – как раз для того, чтобы преодолеть последствия неудачных отношений с первым.
– Ладно, тогда давай предположим, что я в него не влюблюсь. Но много лет назад я ходила на сеансы психотерапии к женщине. Это продлилось недолго, и, когда наши встречи прекратились, я не могла этого перенести. Вот представь: у тебя возникают близкие, глубокие отношения с человеком, который тебе нравится и которому ты доверяешь. А потом оказывается, что все обстоит совсем наоборот, и вы уже больше никогда не встречаетесь. Мне было так жаль, что мы расстались. Меня это просто раздавило.
– Думаю, с точки зрения психотерапевта, это лучше всего. Иногда в романах или фильмах посторонние люди встречаются в поезде и даже не называют друг другу своих фамилий. Но зато они вольны стать бесподобными любовниками, осуществлять любые свои фантазии, зная, что их никто не осудит, вести себя абсолютно раскованно. Они могут говорить друг другу все, быть какими угодно. То же самое и с психотерапией. Многие психотерапевты понимают, что не могут подружиться со своими клиентами – даже и после окончания сеансов, – потому что это может стать препятствием для этой глубокой, раскрепощающей анонимности, если клиенту понадобится снова обратиться за помощью. Поэтому у них есть правило: вне собственно терапии считать клиента посторонним человеком. Но даже самому Фрейду не удавалось следовать этому принципу, и он на много лет становился близким другом некоторых своих пациентов, к которым был особенно расположен. Они часто общались, но не рассказывали друг другу ни о каких проблемах, возникавших в результате их тесной дружбы. Правда, я знакома с психиатром из Манхэттена – чудесной женщиной за семьдесят, которая все-таки дружила с некоторыми из своих пациентов, и они восхищались ею и как человеком, и как прекрасным психотерапевтом. Но для этого нужно быть очень проницательным и уметь очень четко разделять разные сферы жизни. А большинству психотерапевтов это не удается. Или они не хотят этого в принципе. Во всяком случае, отношения клиента с психотерапевтом – самые доверительные из тех, что когда-либо были у клиента. А у терапевта такие доверительные отношения – с множеством людей. Его день заполнен бурными человеческими драмами и моментами глубочайшего сопереживания. А это часто требует предельной концентрации. И через несколько часов такой работы он, разумеется, хочет от всего этого освободиться; это необходимо для его же собственного психического здоровья. Похоже, он меньше всего хочет заполнять свой досуг все теми же душевными страданиями или даже просто общаться с людьми, которые напоминают ему о них. Я очень сомневаюсь в том, что отношения большинства психотерапевтов с их друзьями и родными – такие же насыщенные, как отношения с их клиентами.