— Молох, ты всё понял? — главковерх положил руку мне на плечо. — И никому не доверяй, кроме своего ножа и ремингтона. На Волковской будешь действовать уже под началом Кензо и Приморского Альянса. Надеюсь, ты всё вспомнишь.
Я покорно кивнул. Мы стали собираться. Миша вручил мне авоську с продовольствием, противогаз, фонарик, и все те вещи, с которыми меня встретили на Гражданке. Без лишней суеты и, стараясь быть незамеченными, мы направились в сторону Академки.
— Миш, постой…
Мы встали около чрева тоннеля.
— Мне снился сон, возможно, воспоминания. Ты не знаешь, была ли с нами девушка во время операции?
— Да, с вами была одна девушка. Хороший солдат.
— Там что-то пошло не так. Мне кажется, нас в Кавголово ждали с другой целью. Хотели убрать.
— Ответ в твоей голове, Саша.
Одно стало железно — то была моя память. Девушку я любил и она умерла по вине либо Вегана, либо бункерских. Монстры же у нас пока, к счастью, не умели стрелять. Для себя я поставил главную цель — узнать правду и отомстить. Пообещал ради Неё. Тем временем, Вышинский провёл меня ещё дальше, затем остановил у самой границы станции.
— Слушай, а почему вы не закрываете гермоворота? — решил я отвлечь мысли. Да и прощаться не хотелось.
— Надобности нет. Веганы пока до сюда не скоро доберутся, у военмедиков там прочная оборона, опасаться нечего. Ну и Стикс на пути. А соседи — друзья наши. Вот в Девяткино — да, ворота сломаны. Мы не знаем, почему. Так было изначально. После того, как собаки Павлова загрызли нескольких гражданских, мы установили там два поста — первый и второй. Думаю, после смерти Гришки мы усилим охрану второго, Внутреннего КПП. К Девяткино же более никого посылать не будем.
— Дела — не нашёлся я ничего сказать.
— У меня к тебе просьба. Будешь на Академе, передавай пламенный привет Луначарскому. Он у них там губернатор, ты поймёшь. Мы его уже предупредили о тебе.
— Губернатор, говоришь?
— Ага. Ну, должность, равносильная мэру, коменданту, властителю. Да даже генсеку, чёрт возьми. Что интересно, у всех станций Северного Альянса мэры правят, а у одной Академической губернатор. Обособленная вообще станция.
— Может, оно и правильно — задумался я. — С исторической точки зрения. До Катастрофы у нас в Питере были губернаторы, но после развала Союза первым так и так рулил мэр. Кобчак, вроде бы.
— Всё ты знаешь, Молох.
Я улыбнулся. Нутром понимал, что вижу Гражданку и Мишку Вышинского в последний раз. Хорошо, что Карпов со своими советниками не пришёл проститься. Уж кого-кого, а его с чего-то видеть не хотелось. Мы с Вышинским пожали друг другу руки. Перед нами расстелился КПП. Двое охранников открыли ворота, пропуская меня вперёд. На сей раз свет неоновых ламп слепил, но было намного спокойнее. Перед тем, как раствориться в тоннеле, меня как будто током ударило.