Как бы мне не хотелось, но луч фонаря метнулся вперёд, в бездну, выхватив из тьмы нечто, парившее в воздухе. Уродливый исполин, напоминавший саранчу с лапами размером с эскалаторные ковши, висел над сгнившими рельсами. Ещё мгновение, фонарик моргнул, и исполина как дух пропал. Показалось? Что за бред?! Главное, сейчас успокоиться, главное… Чувство диггера (неужели, я на самом деле им был?) безошибочно подсказало, что гигантская саранча прямо за моей спиной. Прорезая тьму, Оно тянет свои ковши, обнажает пасть со всё ещё свежей кровью на жвалах. На уровне подсознания я отчётливо видел бешено вращающийся жёлтый глаз. Око хищника, налитое тупой жадностью.
Я понимал, что секунда промедления равносильна смерти. «Убей или будь убитым». Виски запульсировали. С неожиданной для себя скоростью я развернулся и присел на колено. Не выпуская уже из обеих рук ремингтон, нажал на спусковой курок. Что-то склизкое брызнуло мне в лицо. Со вспышкой от выстрела я отчётливо увидел перед собой мутированную морду саранчи и пустую глазницу. Вереща, тварь неистово забилась по полу. Визг разрывал перепонки: ощущение, будто шило вставили в ухо. Я побежал вперёд без оглядки, в кромешной тьме, оставив издыхающего монстра где-то там, за гранью нашего мира. И только благодаря чуду лапы монстра в ходе всей суматохи не задели меня.
В один момент я подумал, что все мои усилия напрасны. Как ни старался переступать шпалы, один раз я навернулся, упав мордой в грязь. Вот сейчас одноглазая саранча разинет свою пасть и одним лёгким усилием откусит мне голову. Но ничего такого не произошло. Стерев остатки слизи и грязи с лица, я двинулся дальше, чуть сбавив темп. Винтовку как в руки приварили. Впереди замаячил свет — очередное КПП перед станцией Гражданский Проспект. С непривычки глазам стало больно, ведь в полутьме я двигался уже минут пятнадцать. Спасали кое-где попадавшиеся лампы аварийного освещения — типичные для метрополитеновских тоннелей. Те излучали тусклый кровавый свет, и оттого казалось, словно путь пролегал сквозь тернии ада. Я не знал, что говорить патрульным, но другого пути не было — в Девяткино уж точно возвращаться не хотелось. Поэтому оставалось надеяться на то, что память мне что-то сама подскажет в ходе разговора, хотя главный вопрос так и не давал покоя. Но это потом. Пока же, приближаясь ко второй, Внутренней границе, «малышку» 870-й модели, на всякий случай, я убрал за пояс.
— Стоять! — трое мужчин без каких либо средств химзащиты приближались ко мне. В руках Калаши. Один из них, что повыше, подошёл ко мне, ткнул дулом автомата в грудь. — Ваши позывные?