Однако меня терзали мысли, что дорога будет совсем несладкой. Насколько я помню начертание этих земель, нам предстоял путь по лесам, полным нечисти. По пустошам, полным призраков. По неиспользуемым трактам, на которых на всякий случай приготовили засады все, кому не очень лень. Изредка будут попадаться настоящие города-крепости, в которых живут нормальные люди, привыкшие обороняться от полчищ орков. Там были и крепкие отряды, и сильные маги, и забитые амбары на случай долгих осад. Мысленно сделал себе заметку — проложить маршрут так, чтобы такие города нам попадались как можно чаще.
Гарут молча ехал, не пытаясь понукать своего доходягу. То ли сообразил, что это бесполезно, то ли задумался о чем-то своем. Я благоразумно не приставал с расспросами, хоть и хотелось услышать рассказы о богах, безднах ада и пресветлых чертогах. Успеется, решил я смиренно, как полагается монаху.
— А сколько до той заставы ехать? — вдруг спросил он. — До зимы обернемся?
— Два дня, — ответил я. — К завтрашнему вечеру должны приехать…
— На это можешь смело не рассчитывать, — усмехнулся Гарут. — Мне в одно место заехать надо. Почти по пути, но полдня уйдет все равно.
— А что за место? И почему тебе туда так приспичило?
— Гомлина падь. Там у меня схрон.
— Гомлина падь, — задумчиво повторил я. — Это не то ли место, где знаменитый поганый колодец с тварями?
— То. Извини, но тварей там уже нет. Как и колодца.
— Небось, все твари за тобой пошли, — не удержался я.
Гарут как-то странно на меня посмотрел и кивнул.
— За мной. Если ты имеешь ввиду то, что я их оттуда увел. А если ты, монась вонючая, — вдруг сменил он тон на угрожающий, — вдруг подумаешь, что я ее использовал, чтобы детишек ловить и в жертву приносить — тут же по лысине получишь, понял?
— А что, не так? — отважно возразил я. Венец все же призывал быть отважными духом.
— Не так! Ни хрена не так! Дуп расх пих задницу тому, кто это придумал!
Он бушевал еще минут десять, иногда дергая поводья лошади, шугающейся таких пылких речей. Видимо, его и правда зацепила эта история. Посему не стал я перечить — падь так падь, гомлины там не водятся давно, а кто обнаружится — отпугнем костром. Проклятое это место. Но давно утратившее темную силу.
Живописные у монастыря места. Природа почти неухоженная, в том смысле, что неиспорченная человеком или еще кем похуже. Дорога, накатанная широкими колесами обозов, словно сама стелилась под ноги. Вернее, под копыта. Она начиналась у ворот монастыря и ползла змеей вниз по холму, у подножия которого положено быть деревеньке или хотя бы одному хутору. Но земля здесь совсем не родила, и люди селились поближе к городам. И под защитой, и при полях, хоть и дань платить надо. А тут только леса и поля сменяли друг друга… пока не попадались земли, где бесчинствовали орки. Жить там они не могли по определению, только бесчинствовать.