— Сергей, — сказал Басков Фокину, — ты оставайся там.
— Хорошо, — откликнулся Фокин, стоявший за косяком в той комнате, куда улетели пули.
После двух последних выстрелов Чистого уши немного заложило, и Баскову казалось, что он говорит слишком тихо, а на самом деле он крикнул в полный голос, когда вновь обратился к Чистому:
— Последний раз предлагаю: сдавайся, Чистый! У тебя пять патронов, а нас тут много.
— А этого не хотел? — крикнул из-за двери Чистый. Судя по голосу, он был пьян.
Басков поглядел на Короткова.
— Прения затягиваются, Ваня. Что делать будем?
— Может, Фокину подвинуться в люльке к тому окошку?
— Чистый по нему палить начнет. Зачем подставляться?
— Верно. — Коротков по своей привычке прицокнул языком, подумал и спросил: — А охотничка помнишь?
— Ну?
Это была первая их с Коротковым совместная операция. Вернувшийся с удачной охоты и совершенно обезумевший от выпитого житель одного пригородного поселка открыл огонь из двустволки по соседнему дому, где жили люди, которых он почему-то считал своими недоброжелателями. Ранил старуху и малолетнего парнишку. Счастье еще, что дробь была мелкая, шестой номер. Когда пришел участковый, охотник забаррикадировался в бывшей котельной и в ответ на увещевания грозил, что изрешетит всякого, кто посмеет сунуться в дверь. Посланные на место происшествия Басков и Коротков поступили тогда просто. Вышибли дверь и пошли на озверевшего охотника. Коротков нес перед собою пуленепробиваемый щит, а Басков у него за спиной — с пистолетом в руке, чтобы, выбрав миг, выстрелить наверняка. Но стрелять не пришлось. Охотник шарахнул из обоих стволов разом — Коротков еле на ногах устоял от удара дроби в щит, а низкий закопченный потолок покрылся свинцовыми брызгами. Перезарядить ружье охотник, конечно, не успел…
— Тут не охотничек, Ваня, — после недолгого молчания буркнул Баскоз.
— А какая разница?
— Не скажи. У Чистого еще пять патронов.
В комнате, где был Чистый, что-то загремело. Коротков тронул Баскова за плечо.
— Смотри-ка.
Басков взглянул туда, куда глядел ствол Иванова пистолета. На полке над вешалкой в коридорчике покоилась, как отрезанная, женская голова. Лицо розовое, красные губки бантиком и глупые голубые эмалевые глаза. И на голове лиловая шляпка с узенькими полями. Басков не сразу сообразил, что это муляж.
— Ну и что? — спросил он Короткова.
— Покажем ему. Дверь ногой нараспашку, я сверху сую эту головку, ты стреляешь. А хочешь — наоборот.
— Он на эту рожу насмотрелся уже.
— Не разберется.
— Не будем, Ваня. Давай проще, — тихо сказал Басков, а добавил громче: — Фокин, как свистну, стреляй три раза по двери — и за нами. — И опять тихо, уже Шилову: — А ты открой в кухне окно и наблюдай. — Басков подвинулся ближе к закрытой двери. — Жалко, знать бы, как там мебель стоит… Ну ладно, начнем, Иван.