В квартире пахло земляникой и укропом.
Прошли в комнату.
— Надо бы спросить, кто такие, — сказал Басков как можно более мягко и протянул Ольге Андреевне раскрытое удостоверение. — Мы из Москвы, из МУРа. Надо поговорить немножко.
Она не стала смотреть удостоверение, она была испугана.
— Что случилось? С Игорем что-нибудь?
— Почему вы думаете, что с Игорем? — спросил Басков. — Вы имеете в виду брата?
Она в растерянности переводила взгляд то на одного, то на другого.
— Он должен был приехать еще в субботу, а сегодня среда…
— Случилось несчастье. Но он жив и будет жить… Сейчас в Москве, в больнице… Вы не беспокойтесь.
Ольга Андреевна предложила им стулья, стоявшие у круглого обеденного стола, сама опустилась на тахту.
— Но это что-то серьезное?
— Достаточно серьезно.
Чтобы снять напряжение, в разговор вступил Серегин.
— А я ведь вас еще вот какой знал. — Серегин показал рукой на метр от пола, и голос его звучал при этом так, словно он говорил с ребенком. — Не помните Серьгу, Игорева дружка?
Она как-то беспомощно пожала плечами: переход был для нее слишком резок и неожидан.
— Я в сорок первом в октябре отсюда уехал, вы тогда в первый класс пошли, — продолжал Серегин.
Ольга Андреевна нахмурила лоб, а потом ласково взглянула на него.
— Это ваша мама мне свою шубку переделала, кротовую? Вы в шестой квартире жили? На втором этаже?
— Точно.
— Ну как же, вспомнила… Только вот лицо ваше…
— Мудрено. Без малого сорок лет прошло.
— Мне Игорь про вас много рассказывал… Уже после войны…
— Я его тоже не забывал. — Серегин словно оправдывался.
Но это лирическое отступление не отвлекло Ольгу Андреевну от грозного смысла слов, произнесенных Басковым. Она обратилась к нему с молящими нотками в голосе:
— Вы расскажете об Игоре?
— Что можно. Но, кажется, мы больше услышим от вас. Нельзя ли водички?
— Есть клюквенный морс, сама варила, — сказала Ольга Андреевна.
— По рецепту Матрены? — спросил Серегин.
— Вы ее помните? — удивилась она.
— Да, конечно… Но вы принесите нам водички.
Она ушла на кухню.
— Такая пигалица была, — тихо сказал Серегин. — Славная женщина…
Ольга Андреевна вернулась с графином воды и стаканами, налила.
Серегин и Басков не спеша пили, а Ольга Андреевна смотрела на них в нетерпении. Наконец они поставили стаканы на стол, и она сказала Баскову:
— Если можно, ради бога, что с Игорем?
Он рассказал ей о происшествии на бульваре имени генерала Карбышева, не утаив ничего, кроме истории с паспортом. И про телеграмму умолчал.
Ольга Андреевна встала, взяла из шифоньера носовой платок и отошла к окну, задернутому белым тюлем.