Перестав что бы то ни было понимать, я подняла глаза. Мигель пояснил, что Вера воспользовалась личными данными одного из своих прошлых прикрытий для покупки билета на самолет в Лондон. Даты совпали, и уже начался обзвон крупных тренеров наживок этой страны, чтобы выяснить, нет ли ее у кого-то из них.
– Очень характерно для твоей сестрички, – прибавил он, – обиделась на тебя и решила всех нас оставить с носом…
– Боже мой! – Я ощущала почти физическое облегчение. – Боже, боже мой…
– Я очень хотел, чтобы хорошую новость ты услышала именно от меня.
Я сжала его руку и решила его не обманывать:
– Мне гораздо лучше. Моя любовь тоже, должно быть, эгоистка…
Мигель склонился ко мне и поцеловал в лоб, пока я едва сдерживала слезы, а потом добавил нежным шепотом, но так отчетливо, словно нас окружала тишина леса:
– Очень хочу, чтобы ты поняла, солнышко: что бы ты ни выбрала, какое бы решение ни приняла, я буду на твоей стороне. И если ты собираешься поднять скандал до небес в связи с историей Клаудии – вперед, мы сделаем это вместе.
– Я люблю тебя, – сказала я.
– И я люблю тебя. Но наши «такос-де-Халиско»[65] уже остывают.
Начиная с этого момента вечер полностью изменил свое направление. И не то чтобы я сразу поверила, что проблема с Верой решается так просто, но само допущение, что все могло быть именно так, позволило мне расслабиться. Кроме того, эта версия показалась мне вполне правдоподобной: сестра не раз выражала желание порепетировать в театрах Скотленд-Ярда. Я тут же припомнила, что один из ее проектов заключался в том, чтобы брать уроки у Софи Атанассио, одного из самых больших специалистов по маскам бессознательных отношений. Моя память услужливо подбросила живую картинку: Вера в «Хранителях», из одежды на ней – одни перчатки, она отрабатывает технику «Краска стыда» для филии Переговоров и говорит: «Думаю, я знаю, почему она не срабатывает на этой стадии. Как бы мне хотелось рассказать об этом профессору Атанассио».
«О боже мой, боже мой, Вера, – думала я, не в силах сдержать улыбку. – Черт тебя побери! Ты у меня попляшешь, когда вернешься… Уж я тебе покажу, где раки зимуют…»
Ужин получился просто великолепным. И еще более великолепным стал момент, когда, отвечая официанту, порекомендовавшему в качестве десерта клубничный пирог, Мигель сказал, глядя на меня:
– А вот десертом мне хотелось бы полакомиться не здесь.
Даже официант расхохотался вместе с нами. Мигеля отличала та счастливая манера говорить, которая нравилась абсолютно всем, и я тотчас поняла, что провести с ним ночь – это как раз то, чего я хочу после жуткого дня. Он предложил отправиться ко мне, и мы поехали по отдельности, потому что оба были на своих машинах, кроме того, утром Мигелю придется рано уехать – в «Хранители». Это обстоятельство подарило мне время спокойно подумать, пока я выбирала маршрут движения по широким центральным проспектам и, поглядывая в зеркало, раз за разом убеждалась, по свету фар его машины, что он послушно следует за мной. Временами на глаза попадались компании гуляк в маскарадных костюмах, словно Хеллоуин стал в Мадриде вторым карнавалом.