– Виктор! – позвал Мигель, и его крик прозвучал почти непристойно в наводящем ужас безмолвии. – Мы уже здесь! Слышите меня? Почему бы вам не выйти, и мы поговорим!
Стоя по обе стороны от машины, под дождем, мы ждали ответа.
– Непохоже, чтобы там кто-то был, – сказал Мигель.
– Но туда можно проникнуть и с другой стороны, – заметила я. – Алварес свою машину оставил именно там.
Мы привезли с собой фонари, и, когда фары погасли, в дело пошли они. Мигель взял фонарь в левую руку, а в правую – пистолет. На землю легла его длинная и узкая тень. В свете фонариков все эти строения, которые мы привыкли называть поместьем, выглядели как прежде. Оба флигеля с растрескавшимися стенами и выбитыми окнами вместе с мельницей, давно ставшей башней, оставались такими же серыми и заброшенными. Растительности вокруг не было – словно жизнь опасалась коснуться этой мертвой материи.
Мы намеревались обойти оба флигеля, но Мигель остановился перед первым. Его силуэт четко рисовался на фоне оконного проема: он освещал лучом фонарика внутренность помещения, которой я пока не видела. Затем он закинул ногу на подоконник – и поместье словно поглотило его.
– О господи! – прошептал он изнутри.
– Что там такое?
Я влезла в окно и встала рядом с ним, вся дрожа. Мы оба молчали довольно долго – только водили своими фонарями из стороны в сторону, осматривая все это.
Все помещение, насколько хватает глаз и лучей фонариков, было заставлено. Они стояли в самых различных позах, словно застигнутые в танце вспышкой фотоаппарата. Карнавал, парализованный во времени. Кринолины, гофрированные воротники, сюртуки, чулки, плащи, полумаски на лицах. Ночь Хеллоуина. Добро пожаловать на нашу частную вечеринку, Диана. Потом ты присматриваешься и замечаешь: отломанные руки, безжизненные лица, глаза с облезшей краской, возможно съеденной бесчисленными полчищами грызунов, – куклы, такие же пыльные, как и их одеяния. Табличек на них нет, но облик некоторых напомнил тех персонажей, которых они воплощали в наших постановках: «Гамлет», «Леди Макбет», «Отелло», «Джульетта»… Слетевшая с катушек вселенная Шекспира…
Добро пожаловать в наш театр, Диана. Сыграем Шекспира еще раз, вместе с тобой.
– Что за безумие!.. – услышала я шепот Мигеля.
– Это он устроил, – сказала я. – Разодел все манекены.
Их было столько, что трудно было пройти мимо, ни за что не задевая и не испытывая леденящего кровь ощущения, что они – живые: то там, то здесь чья-то кисть болтается на сквозняке, чья-то рука подрагивает, чья-то улыбка, казалось, звенит колокольчиком… Одна фигура повернулась ко мне.