годная, чем ты, как и всегда… И когда этот старый хряк решил растерзать именно
меня, ты поняла, что осталась в живых исключительно по блату, и приходила ко мне, только чтобы сказать: «О, мне так жаль, Сесе, что тебя поимели сзади, чтобы сохранить меня…» Конечно, тебе было «жаль», но то, что ты чувствовала, было не жалостью, сукина ты дочь… Это было чувство твоего громадного
облегчения!
Отдавшись своей ярости, Клаудия не замечала, что поза ее жертвы изменилась, пока не стало слишком поздно. «Но это невозможно, – подумала Клаудия. – Не может она слезть с крючка всего лишь…»
И в тот момент, когда она это подумала, навстречу ей полетел кулак.
Удар, однако, вышел неловким, и ей ничего не стоило уклониться. Диана попыталась ударить еще раз, но двигалась она, словно боксер, оглушенный ударом противника, и единственное, что ей удалось, – это потерять равновесие. Другого шанса Клаудия ей уже не дала. Она взялась левой рукой за правое плечо, одновременно наклоняясь и сгибая колено. А потом внезапно подняла обе руки, словно сдаваясь, и напрягла мышцы груди, испустив при этом странный стон. Типичная быстрая маска Труда. Эффект наступил мгновенно: Диана будто потеряла всякое представление о том, что делает.
– Сукина дочь! – повторяла Клаудия, вновь овладев ситуацией.
Она спрашивала себя: как же это удалось ее бывшей товарке? Как она могла напасть на нее, несмотря на то что была на крючке? Она осветила пол под ногами Дианы и все поняла. Кровь продолжала капать с грязной разодранной повязки, свисавшей с левой руки. Клаудия покачала головой – тактика Дианы впечатляла: все это время та терзала свою повязку, пока ей не удалось расковырять шов. Сильная боль притушила наслаждение и ослабила зацеп.
Кто бы сомневался – перед ней не новобранец! «Она дьявольски опасна».
Но Клаудия быстрее. Кроме всего прочего, еще и отлично натренирована: она скрупулезно изучала все нюансы маски Труда в ожидании момента, когда нужно будет овладеть всесильной коллегой. Все еще держа пистолет и фонарь, Клаудия подняла руки к поясу юбки и сняла ее, акцентируя свое усилие выверенными жестами. Именно это и гипнотизирует филиков Труда – видимость усилия. Сняла и туфли. Теперь ее тело – белая фигура с черными полосами: топ, трусики и гольфы. Она встала в профиль, а потом бросила на Диану финальный взгляд. Неожиданно подняла фонарь и с близкого расстояния осветила лицо наживки. Убедилась, что та не мигает: состояние, близкое к предодержимости.
Но в этом еще тоже нужно удостовериться. С этим дьяволом любая предосторожность не помешает.