Бояре сзади с завистью смотрели на родственников, что так близко общались с Дмитрием.
— Если победишь, — сказал Дмитрий Васе, — я наполню тебе мешок золотом и подыщу красивую жену, что родит тебе детей.
Вася сглотнула и кивнула.
* * *
Шум пропал. Вася посмотрела на снежную улицу, где с вершины холма одиноко ехал Касьян.
Дмитрий, Вася, Саша и все бояре застыли.
Вася видела красоту Соловья, бегущего по снегу, она видела, как белая кобылица Морозко двигалась в лучах рассвета. Но она не видела коня, подобного золотому существу, на котором ехал Касьян.
Кобылица была огненного цвета в яблоках. Ее грива на два оттенка светлее ниспадала с шеи и плеча. Она была с длинными ногами и крепкими мышцами, выше Соловья.
На голове кобылицы была золотая уздечка, на ней были золотые поводья. Касьян держал поводья, а ее нос склонялся почти до груди. Кобылица, казалось, убежит, если всадник отпустит. Каждое ее движение было идеальным, как и каждый поворот головы, когда она встряхивала серебристо — золотой гривой.
Изо рта кобылицы торчали острые края. Вася ненавидела уздечку.
Кобылица замешкалась перед толпой, и всадник толкнул ее. Она с неохотой пошла, размахивая хвостом. Она попыталась встать на дыбы, но Касьян опустил ее и вонзил шпору в бок.
Толпа не радовалась им, а стояла без движения, очарованный светом и мягкой поступью.
Соловей вскинул уши.
«Эта будет быстрой», — сказал он, роя землю.
Вася выпрямилась на спине Соловья. Она хмурилась. Эта кобылицы была необычной, как Соловей. Откуда Касьян ее взял?
«Это все — таки будет гонка», — подумала она.
Золотая кобылица замерла. Ее всадник поклонился с улыбкой.
— Бог с вами, Дмитрий Иванович, брат Александр, Василий Петрович, — лицо Касьяна было хитрым и веселым. — Это моя девочка. Золотая. Ей идет, да?
— Да, — сказала Вася. — Почему я не видел ее раньше?
Улыбка Касьяна не дрогнула, но что — то в его глазах потемнело.
— Она… дорога для меня, и я редко на ней катаюсь. Но я подумал, что на ней стоит прокатиться против твоего Соловья.
Вася отвлеченно поклонилась и не ответила. Она заметила еще одного домового, почти прозрачного на крыше дома, сверху ощущался шелест крыльев, она увидела, как женщина — птица смотрит на нее с насеста на башне. Странное ощущение пробежало по ее спине.
Дмитрий рядом с ней сказал после мига тишины:
— Ну, — он хлопнул Васю по спине. — Вот и будет гонка.
Вася кивнула, князь улыбнулись и рассмеялись. Напряжение пропало. Зимний день был солнечным, последний день праздника, и вся Москва болела за них. Они пошли к вратам кремля, Касьян поравнялся с ней. Толпа ревела, поддерживая светлую и темную лошадь.