— Вася, — Ольга прислонялась к сестре и задыхалась. — Вася, если я умру…
— Не умрешь, — рявкнула Вася.
Ольга улыбнулась. Ее взгляд блуждал.
— Постараюсь, — сказала она. — Но… тогда передай мою любовь Маше. Скажи ей, что мне жаль. Она будет злиться, не поймет, — Ольга замолчала, агония пришла снова, она не кричала, но звук подступал к горлу, и Вася думала, что ее руки сломаются в хватке сестры.
В комнате пахло потом и водами, черную кровь было видно меж бедер Ольги. Женщины были потными силуэтами в паре. От запаха крови Вася задыхалась.
— Больно, — прошептала Ольга. Она сидела, задыхаясь, обмякшая и тяжелая.
— Будь смелой, — сказала повитуха. — Все будет хорошо, — ее голос был добрым, но Вася видела, как она мрачно переглянулась с женщиной рядом.
Сапфир Васи вдруг вспыхнул холодом в жаре купальни. Ольга посмотрела за плечо сестры, ее глаза расширились. Вася обернулась, проследив за взглядом сестры. Тень в углу смотрела на них.
Вася отпустила руки Ольги.
— Нет, — сказала она.
— Я бы пощадил тебя, — ответила тень. Она знала этот голос, этот бледный безразличный взгляд. Она видела его, когда умер ее отец, когда…
— Нет, — повторила Вася. — Нет, уходи.
Он молчал.
— Прошу, — прошептала Вася. — Пожалуйста. Уходи.
«Они умоляли, когда я шел среди людей, — рассказывал ей как — то Морозко. — Они молили, увидев меня. Это вызывало зло. Мне лучше ступать тихо, лучше только мертвым и умирающим видеть меня».
Она была проклята зрением, он не мог скрыться от нее. Теперь была ее очередь молить. За ней женщины шептались, но она видела только его глаза.
Она пересекла комнату, не думая, и прижала ладонь к его груди.
— Прошу, уйди, — мгновение она словно касалась тени, а потом его плоть стала настоящей, но холодной. Он отпрянул, словно ее рука ранила его.
— Вася, — сказал он. На его безразличном лице были чувства? Она потянулась снова с мольбой. Ее ладони нашли его, он замер обеспокоено, меньше напоминая кошмар.
— Я здесь, — сказал он. — Я не выбирал.
— Ты можешь выбрать, — ответила она, следуя за ним, когда он отодвинулся. — Оставь мою сестру. Дай ей жить.
Тень смерти почти дотянулась до места, где сидела обессиленная Ольга на скамейке, окруженная потными женщинами. Вася не знала, что видели остальные, думали ли они, что она говорит с тьмой.
«Он любил мать Васи, — говорили люди об ее отце. — Он любил Марину Ивановну. Она умерла, рожая Василису, и половину души Петр Владимирович похоронил с ней».
Ее сестра завыла, вопль был тонким и пронзительным.
— Кровь, — услышала Вася от толпы рядом. — Слишком много крови. Зовите священника.