Рабочий день оканчивался, и Виталий решил не задерживать своего сверхприветливого собеседника, который заметно устал от их напряжённой беседы. Он простился самым дружеским тоном, получив заверение, что в любой момент Саша будет, если потребуется, к его услугам.
Выйдя на улицу, Виталий ещё раз взглянул на часы. Было самое время мчаться в больницу. Светка уже ждала его.
И сразу ушли куда-то и торг, и улыбчивый, насторожённый Саша, и старый бухгалтер из ЖСК, и все другие впечатления этого длинного, утомительного дня. Виталий подумал об измученной Светке, которая уже какую ночь не спит и тихо плачет в подушку, стараясь не разбудить Виталия. Подумал о бедной Анне Михайловне, которой всё-таки что ни говори, а становится легче; и, пожалуй, через два или три дня Светке уж можно будет пойти на работу и приезжать в больницу только вечером. И он, Виталий, тоже, конечно, готов приезжать чаще, даже каждый день. Только от него, к сожалению, мало толку. Он, кажется, больше мешает там всем, чем помогает. Сёстры даже говорят… сёстры…
И вдруг Виталия словно обожгло от внезапной мысли. Чёрт возьми! Про единственное дело, где хоть чем-то он мог оказаться полезен, он забыл, напрочь забыл! А ведь прошло уже по крайней мере дня два, если… если не три. Ну конечно, три!
Виталий сморщился, как от боли, даже чуть было не крякнул с досады. И сосед в переполненном автобусе бросил на него сочувственный взгляд.
Ай-ай-ай! Как он мог забыть про эту медсестру, вернее, про её просьбу! И её заявление какой день болтается у него в кармане. Тьфу! Что он ей сейчас скажет? Виталий вспомнил умоляющий Светкин взгляд. Да, хорошо же он ей помог, нечего сказать! И с этой чёртовой пропиской вовсе не так просто. Ещё на кого попадёшь в районе. Кто же у него там есть знакомый? Но прежде всего какой это район?
В такой тесноте вытаскивать заявление не хотелось. Кажется… Да, живёт эта бабушка у сына в одном районе, а прописать её надо в другом, к внучке. В каком бабушка живёт, Виталий вроде помнит… Какой же это район?.. Стоп, стоп!..
В памяти, как на переводной картинке, стало что-то проступать. Виталий вначале вспомнил высокую рыжеволосую Галю, её извиняющийся, торопливый голос, когда она, поминутно путаясь, рассказывала ему про свою бабушку. Потом она достала заявление, и он попросил указать адрес… бабушкин, по которому она сейчас живёт… И этот адрес… Нет, этого не может быть! Неужели?..
Несмотря на тесноту, Виталий лихорадочно полез во внутренние карманы пиджака, сначала в один, потом в другой. В этой душной и жаркой толпе пассажиров у него от волнения даже лёгкий озноб прошёл по спине. «Неужели?..» Наконец он нащупал сложенный лист, вытянул его наполовину из кармана и, оттопырив пиджак, попытался незаметно для окружающих заглянуть в текст заявления. Но ничего не получилось. Тогда он заставил себя сунуть бумагу обратно в карман и дожидаться, пока доедет до нужной остановки и выйдет из автобуса.