Утвердившиеся в сельджукском обществе нормы аграрных отношений и городской жизни отражали несомненный социальный прогресс бывших кочевых завоевателей, перешедших к оседлости, но процесс адаптации самих тюрков-сельджуков к новым условиям бытия был непростым. С другой стороны, для немусульманского населения Малой Азии акции сельджукских правителей сулили бо́льшую упорядоченность и умеренность налоговых повинностей, избавление от наиболее тяжелых личностных форм несвободы и угнетения. Поэтому они могли способствовать не только оживлению хозяйственной активности, но и известному спокойствию в стране.
Особенности государственной организации.
Имеющиеся очень неполные и довольно фрагментарные сведения позволяют все же увидеть некоторые характерные черты режима политической власти в первой половине XIII в. Внешне местная система государственного управления очень похожа на ту, что сложилась в империи Великих Сельджукидов и была описана ее главным министром (везиром) Низам аль-Мульком в конце XI в. в трактате "Сиясетнаме” ("Книга об управлении") . Это сходство вполне объяснимо: правители Коньи стремились воспроизвести у себя те же порядки, которые были заведены почти два века назад в Багдаде. Однако условия в Анатолии были иными, чем в центре мусульманского мира, и потому местные политические институты заметно отличались от своих первоначальных моделей. Близкое соседство Византии и других христианских государств несомненно оказало воздействие как на структуру, так и на формы деятельности сельджукских органов управления.
Султаны Коньи располагали фактически неограниченной полнотой власти. Объявленные "тенью Бога на земле", они выступали одновременно и светскими и духовными владыками. Существование последних аббасидских халифов, формально признававшихся духовными вождями мусульман, не могло сдерживать их действия. Малоазийские Сельджукиды всячески подчеркивали свое уважение к халифам, но были совершенно самостоятельны. Как правило, за халифами оставалось лишь право придания законности султанской власти, выражавшееся в присылке почетного халата. Кроме того, черный цвет — цвет аббасидских халифов — был избран правителями Коньи для своего знамени, он стал символом радости. Вместе с тем красные сафьяновые сапожки, что носили султаны Рума по примеру константинопольских василевсов, выдавали стремление заимствовать атрибуты придворной жизни Византии.
Даже в период наивысшего расцвета сельджукской державы в Малой Азии она не знала четкого размежевания двух частей административного механизма — султанского двора и государственных служб. Двор сохранил многие черты военной ставки — основного центра управления {66} в степных империях. С этим обстоятельством связана высокая роль многих придворных сановников, в частности