Хуана встретил высокий поджарый раб в одной лишь набедренной повязке и с копьем наперевес и провел его в просторную полупустую залу. Здесь не было мебели — если не считать мебелью небольшое возвышение напротив дверного проема арочной формы. Именно на этом возвышении, на мягких мехах, и возлежала Аманда. За ее спиной стоял очередной раб — на сей раз с опахалом.
Хуан усмехнулся, разглядывая Аманду. Хороша, как томная породиста кошка! Ухоженна до кончиков ногтей, безупречна настолько, что это отдает фальшью. Все же в толике несовершенства есть своя прелесть…
Шикарное тело Аманды обволакивал многослойный, традиционно не прошитый с одной стороны хитон из выбеленной ткани, а иссиня-черные волосы были уложены в модную в здешних краях прическу из переплетения кос. Не поскупилась смуглянка и на украшения: высокий лоб красотки пересекала расшитая драгоценными камнями повязка-диадема, шею обхватывало ожерелье из золотых бусин, в ушах поблескивали сережки-подвески, а на запястьях обеих рук красовались браслеты.
Но самым примечательным был грим. Хуан искренне недоумевал, почему знатные женщины Эоса наносят на лицо такое количество краски: белила, густые румяна, лазурные тени, ярко-черные брови… Всего — в переизбытке.
И все же созданный Амандой образ был очень прельстителен, хотя и несколько театрален. Эдакая загорелая жгучая брюнетка с удлиненными черными глазами и выразительным ртом… есть на что посмотреть и чем полюбоваться!
— Я знала, что ты придешь, — глухо сказала женщина. Голос у нее был глубокий, бархатный, с легкой хрипотцой. Завораживающий голос…
Хуан поморщился, но все-таки ответил:
— Да, я пришел… ты, вероятно, знаешь, почему?
Она самодовольно улыбнулась и приподнялась на локте. В разрезе хитона показалась стройная нога и округлое бедро.
— Я нравлюсь тебе. Ты будешь это отрицать, но я тебе нравлюсь.
Ответ откровенно позабавил Хуана.
— Ну-ну, — язвительно обронил маг. — Мне нравится на тебя смотреть, кто ж спорит? Ты хороша, как ваша эосская богиня. Афроделия, кажется?..
Аманда прищурилась, ноздри ее красиво очерченного носа задрожали.
— Между прочим, моя прапрабабка приходилась троюродной сестрой дочери двоюродной племянницы Афроделии! Так что в моих жилах течет толика божественной крови.
— Троюродная сестра… как там дальше? Покороче формулировки не нашлось?
Вскинув голову, властительница Афиннеза вперила в колдуна пылающий негодованием взгляд:
— Я никому не позволяю так с собой разговаривать! Это понятно?
— Вполне, — усмехнулся маг. — Не позволяй и дальше. Разве я против?
Глубоко вдохнув, женщина растянула губы в натужной улыбке и холодновато сказала: