— Разговор вышел плодотворным, — саркастично заметил Жозеф.
Назар вспыхнул и собирался ответить что-то резкое (шпилька была явно в его адрес!), но Таисия парня опередила:
— Да, разговор не удался. Ну и что? Они попытались! Да и вообще, тебе бы наверняка удалось его убедить! Ведь ты — его сын.
— Я не его сын, — сузил глаза Жозеф. — Единственный сын Хуана — ныне покойный Николя.
— Но ты был его приемным сыном.
— Устал повторять — это был не я! Тот Жозеф давным-давно покоится в могиле.
— Но воспоминания у тебя его сохранились? — с жаром заспорила эльф. Лицо ее от волнения раскраснелось, однако девушке это даже шло. — Ты знал Хуана много лет. Ты нашел бы нужные слова…
— Сомневаюсь, — скептично отозвался Жозеф, искривив свои тонкие губы в презрительной гримасе. — Я не мастер красноречия.
Назар подавил смешок. Вот уж верно! Красноречием Жозеф явно не страдал…
Эльф начала терять терпение. Ноздри ее точеного носа затрепетали, а в голосе зазвенел металл:
— Хорошо! Ты предупреждал — а они все равно пошли. Рискнули. Что дальше? Тебе, как и Хуану, плевать?
Жозеф как будто смутился — сравнение с Хуаном его наверняка покоробило.
— Нет, отчего же. И я даже знаю, что нужно предпринять.
— Неужели? — недоверчиво протянула Таисия. — И что же?
— Я поговорю с Натали Эфесской. Она должна знать, что сделали с твоим Владом…
* * *
— Ах, мальчик мой! — всплеснула пухлыми руками баронесса. — Ваши друзья поступили очень, очень опрометчиво!
— Знаю, — вздохнул Жозеф. — Знаю… Но они парни молодые, горячие… глупые.
Они сидели в гостиной четы Эфесских — просторной, бело-золотой, буквально утопающей в роскоши. Натали, в шелковом фиолетовом платье, с взбитыми огненно-рыжими кудрями, благоухала пряными духами и источала преувеличенное дружелюбие. Обмахиваясь изысканным веером, она широко улыбалась своему темноволосому худощавому собеседнику.
— Миледи, я понимаю — они совершили ужасный поступок, — помолчав, продолжил Жозеф. — Но они не хотели причинить неприятности.
— Возможно, — кивнула баронесса.
— Вы поможете, миледи? — осторожно спросил Жозеф.
С губ Натали сбежала привычная слащавая улыбка. Женщина замялась, однако ответить не успела — в гостиную вошел лакей с тяжелым подносом. Когда слуга расставил на столике угощения и напитки и ушел, Натали вновь натянула маску доброй тетушки.
— Пейте чай, мой мальчик! — засуетилась она, наполняя две большие фарфоровые чашки ароматным напитком из маленького пузатого чайничка на крохотных ножках. — И угощайтесь конфетами! Не стесняйтесь!
Жозеф сделал глоток душистого горячего чая — не из желания пить, а, скорее, из вежливости.