Владимир предложил поискать аналоги в системах бункера, и попробовать таким образом реанимировать двигатели. Но, по мнению все тех же техников, на каждый уйдет не меньше двух месяцев.
После долгих совещаний, мы решили, что раз другого выхода нет, придется пересмотреть план в целом. Группа специалистов из светлых, предложила не тратить время на три системы, а запустить одну, то есть, попытаться реанимировать один из круизных лайнеров. На нем, во-первых, всем хватит места, еще и останется, а во-вторых, такая лодка, не сразу потонет. Климат явно изменился не в лучшую сторону. Судя по всему, ожидать теперь можно чего угодно. Поэтому, мы приняли единогласное решение, начать работы на самом большом корабле в порту.
19.04.1267. Сегодня, впервые за много дней, на нас напали. Это оказались опустившиеся дикари в звериных шкурах. Вооружение у них было примитивное: игрушечные на вид луки, и толстые копья с грубыми каменными наконечниками.
Наши дозоры, расставленные по всем правилам, обнаружили их еще на подходе. Основная группа защитников, собралась на крыше порта. Выбравшись на заснеженную площадку, я с трудом пробрался к высокому парапету. Рядом стоял Владимир, и рассматривал в бинокль приближающуюся толпу. Присмотревшись, я увидел, как впереди, держа над головой свое оружие, по пояс в снегу, бредут воины. Их было много, больше сотни. К удивлению, среди этой дикой толпы я рассмотрел нескольких девушек, закутанных в рваные лохмотья, и с первобытным оружием в руках. Было жалко смотреть на этих несчастных. Очевидно, многим из них нет и восемнадцати.
Я попросил Владимира, сначала попробовать поговорить с ними. Но этот русский так посмотрел на меня, что я сразу понял, обиделся. Еще до моего появления, он приказал людям не высовываться, пока сам не поговорит с нападавшими.
Мой друг был из светлых, и этим все сказано.
Когда они подошли к стенам порта, и увидели забаррикадированный вход, их главный, крепкий малый, одетый в охотничий тулуп, и в большую меховую шапку, приказал своим войнам собирать камни.
Владимир попробовал заговорить с ними, но, вместо ответа, в нас запустили несколько стрел. Эти предметы, словно сошедшие с витрин музейной экспозиции, с трудом перевалившись за парапет, утонули в рыхлом снегу. Я выковырял из сугроба одну и разглядев, улыбнулся. Это оказался полный примитив. Что-то подобное я мастерил в детстве. Обычная палка, не совсем ровная, с расщепленным концом, куда, довольно грубо, был вставлен острый кусок обсидиана. Такой стрелой, можно только с десяти шагов поранить, ну а сюда, на шестой этаж, они вообще, с трудом долетали. Больше не опасаясь, я перегнулся через парапет, и закричал: