Услышать тебя (Козлов) - страница 143
— И у меня сын. И я его очень люблю, а он привязан к матери. Если я уйду, будет очень плохо сыну, а я не хочу, чтобы ему было плохо. Сын — это единственное, что у меня еще осталось…
— А ее? Ее вы любите?
— На это тоже сразу не ответишь… Вот когда проживешь с такой женой хотя бы лет пятнадцать, тогда уже и сам не понимаешь: любишь ты ее или ненавидишь… Она это делает не назло мне. Такой она человек. И к тому же мать моего сына.
— Я тоже иногда чувствую, за моей спиной что-то происходит… — сказал Сергей. — Конечно, если бы она была здесь…
— И ты ковыряешься в своих подозрениях, раздуваешь их, при встречах дотошно выясняешь, уличаешь, терзаешься, а потом веришь всему, что тебе жена скажет?
— Пожалуй, да.
— Я тоже через все это прошел, — сказал Александр Арсентьевич. — Но от этого мне не легче.
— Неужели так у всех?
— Куда хватил! — чуть заметно улыбнулся Козодоев. — Тогда бы люди вместо женитьбы что-нибудь другое придумали… Есть, брат Сергей, прекрасные семьи.
И много таких. Но чтобы создать и сохранить такую семью, тоже талант нужен! У меня, видно, его нет.
— Она вернется из командировки, и… как же вы? — задал Сергей мучивший его вопрос.
— Никак, — просто ответил Александр Арсентьевич. — Мы с ней уже давно чужие люди.
— Так что же, вот это… и все? — кивнул Сергей на пустой стакан. — Так просто?
— Почему все? — усмехнулся Козодоев. — Еще закажем…
— Я бы не смог так жить! — воскликнул Сергей.
— Я тоже так думал, — усмехнулся Козодоев. — Но как видишь, живу… Возьмем еще по сто?
— Нет, я так жить не стану, — сказал Сергей.
— Правильно. Не надо, — согласился Александр Арсентьевич. — Зачем тебе так жить? Да и разве это жизнь? Только одно тебе скажу: не думай, что во всем одна моя жена виновата! Я и сам во многом повинен. После того первого ее обмана я ведь почти ни одного ласкового слова жене не сказал. А женщины ласку, нежность ценят прежде всего… А я пилил и пилил ее! Часами что-то выяснял, выпытывал, ловил на слове… Как же, я — судья! Ночи напролет вел с ней душеспасительные беседы… Не повтори моей ошибки, брат Сергей!..
— Наверное, мужчины все одинаковые… — пробормотал Сергей, думая о своем. Ему захотелось поскорее уйти из этой мрачной закусочной туда, на простор, где белый снег и поземка змеится по реке. И еще ему захотелось побежать на переговорную и позвонить Лиле.
Часть третья. РАЙ В ШАЛАШЕ
В горах мое сердце… Доныне я там.По следу оленя лечу по скалам.Гоню я оленя, пугаю козу.В горах мое сердце, а сам я внизу.Бернс
Шоссе в этом месте было на редкость извилистым, то стремительно спускалось с пригорка в лощину, то, сделав плавный поворот, огибало блестевшее яркой синью озеро с белыми недавно распустившимися березами на берегу, то снова карабкалось на холмы и бугры, откуда до самого горизонта открывался желто-зеленый простор полей, рощ, перелесков. Иногда казалось, не на мотоцикле едешь, а летишь на планере. Сергей любил этот сорокапятикилометровый отрезок от села Полибина до города.