— Не горячись, — сказал Володя Сергеев. — Подожди редактора. Через неделю вернется.
— Поздно! — сказал Сергей, швырнул в мусорную корзину папку и вышел из кабинета.
Когда за ним захлопнулась дверь, Рыбаков покачал головой:
— Я бы на его месте не стал связываться с Лобановым. Этот ничего не забывает.
— Послал нам бог заместителя редактора, — вздохнул Володя. — А мы тоже хороши: Лобанов режет материалы Волкова один за другим — и никто ни слова.
— Дело в том, что Лобанова ничем не прошибешь, — сказал Султанов. — Он ортодокс и всегда прав. Почему фельетоны не напечатал? Потому что у него возникли сомнения в правильности фактов. А проверить было некому. Автор лежал в больнице. То же самое и с очерком. Ему показалось, что одна фамилия переврана, а за Сергеем и раньше такое водилось, что греха таить, фамилии он, случалось, путал… Вот и попробуй поговори с ним. Человек стоит на страже интересов газеты.
— Свою трусость громкими фразами прикрывает, — заметил Рыбаков.
— Я с ним не один раз схлестывался, — сказал Султанов. — А что толку? Он все равно на своем настоит.
— Равнодушные мы люди, — сказал Володя Сергеев. — Надо было сообща взять Лобанова в оборот… У Сергея сейчас бедственное положение: ни копейки за душой. Пришел в бухгалтерию, а в платежной ведомости и фамилия его не значится.
— В завтрашний номер мой черед передовую писать — пусть он напишет, — великодушно заявил Миша Султанов.
— Несколько раз на планерках я говорил Лобанову, что недопустимо так долго мариновать материалы Волкова, — сказал расстроенный Володя Сергеев. — Он обещал поставить, а потом эти события за рубежом… Встреча руководителей на высшем уровне… Групповой полет по орбите… Материалы, отклики! Да, а сессия Верховного Совета СССР? Неделями шли официальные материалы…
— Убийство Кеннеди… — напомнил Рыбаков.
— И все равно можно было найти место, — сказал Сергеев. — Лобанов не хотел ставить. Вот главная причина. А мы не требовали, не возмущались…
В комнату влетела Машенька. В одной руке пачка гранок, в другой газетная полоса.
— Сергей… — взволнованно начала она и запнулась. — Волков душит Лобанова!
Мужчины переглянулись. Володя Сергеев медленно стал подниматься из-за стола. Глаза его за стеклами очков растерянно моргали.
— С чего ты взяла? — уставился на Машеньку Султанов.
— Я хотела войти, полосу отдать на подпись… Смотрю, Сергей держит его за воротник, а у Лобанова глаза выпучены, и весь красный…
— Значит, живой, — сказал Павел Ефимович.
— Но ведь это…
— Сергей воротничок ему поправил, а ты невесть что вообразила, — невозмутимо прибавил Султанов. — С какой стати Волков будет его душить? Нашего дорогого замредактора!