— Ты думаешь, здесь курорт? У меня дел всяких полно. Кроме этого озера, еще десяток водоемов. На многих еще и не был. И потом, не хуже химика вожусь с пробирками, термометрами, потрошу рыбьи желудки, мечу щук, каждый месяц измеряю и взвешиваю мальков… А браконьеры?
— Поймал хоть одного?
— Да как тебе сказать, — улыбнулся Сергей, вспомнив Лизу. — Поймал одного матерого и… отпустил!
— Чем взятки берешь: водкой или рыбой?
— Не дают, понимаешь.
Николай отделил кап от ствола и стал внимательно разглядывать. Сейчас этот светло-серый бугорчатый нарост не представлял ничего интересного. К нему надо приложить такие искусные руки, как у Николая Бутрехина, Трудно поверить, что из этого уродливого нароста получится изящная, тщательно отполированная пепельница или вазочка для цветов.
— Когда у твоей Лены день рождения? — спросил Николай, пряча кап в сетку, которую всегда таскал с собой. — Я ей вазу вырежу…
— У моей… — усмехнулся Сергей. — У меня сейчас такое ощущение, что все от меня отвернулись, кроме тебя и Дружка.
Услышав свое имя, пес подошел к Сергею и посмотрел в глаза, но, видя, что от него ничего не требуется, снова принялся обнюхивать мох вокруг старой ели. Иногда он нагибал остромордую голову и прислушивался. Висячее ухо оттопыривалось и розово просвечивало на солнце. Николай испытующе посмотрел на Сергея и, помолчав, уронил:
— Дичаешь, мой друг!
Облюбовав на опушке бора солнечную полянку, улеглись на мягкий зеленый мох. Большой рыжий слепень, покружившись возле них, атаковал Дружка. Пес вьюном закрутился на месте, защелкал зубами, стараясь схватить назойливое насекомое. Несколько раз резко прокричав, совсем рядом вверх-вниз, вверх-вниз пролетела сорока. Синицы, суетившиеся на полянке, с криками взмыли вверх и скрылись в листве.
— Да, как ты узнал, что я здесь? — поинтересовался Сергей.
— Мне одна прелестная девушка по секрету сказала.
— Машенька?
— Вы только подумайте, люди добрые! — возмутился Николай. — У них в редакции расцвела прекрасная роза, а этот бирюк даже не знает!
— Ну тебя к черту! — отмахнулся Сергей. Ему сейчас было не до шуток. Опять нахлынула тоска. И на этот раз причиной была Лена…
— Ты же сам когда-то снимал ее для газеты… Девчонка на дереве.
— А-а, Наташка… — протянул Сергей. — Какая же она роза? Так, полевая ромашка.
— Ни черта ты тогда в девушках не разбираешься, — сказал Николай. — Я с ней пять минут потолковал и чуть не влюбился…
— Длинная оглобля! — усмехнулся Сергей. — И еще злюка.
— А к нашему брату нельзя быть доброй… Кстати, эта злюка просила передать тебе газету с очерком о погибшем трактористе… Она у меня в рюкзаке.