Все семейство Волковых собралось во дворе. Только что привезенная Сергеем собака смирно сидела у его ног и тоже с интересом рассматривала своих новых хозяев. Когда кто-нибудь говорил, ее стоявшие на макушке уши двигались и, как маленькие радары, поворачивались в сторону говорившего. Морда же была невозмутимо-неподвижной.
— А что это за порода? — поинтересовался отец.
— Неужели не видишь? — сказала мать. — Обыкновенная бездомная дворняга. Все ребра можно пересчитать. Где ты ее только подобрал?
— Собак ведь не едят, — сообразил Валерка. — Пусть живет.
— Я думаю, это помесь лайки с овчаркой, — сказал Сергей.
Собака подвигала ушами и вдруг два раза кивнула, будто подтверждая сказанное.
— Вы видели, она кивнула головой! — засмеялся Генка. — Сережа, можно я поглажу?
— А потом я, — с опаской протянул руку Валерка. Кудрявые светлые волосы на его голове сияли.
Собака внимательно посмотрела на Генку, потом на Валерку и улыбнулась. Приподняв сбоку мягкие черные губы, показала ослепительные клыки.
— Да, действительно, пес с юмором, — сказал отец.
— Над нами смеется, — ввернула мать. — Дескать, принимайте, люди добрые, еще одного нахлебника… Он ведь, наверное, прорву сожрет?
— Сереж, он будет меня защищать? — спросил Генка. — Я тут вчера с Гришкой подрался… — и прикусил язык, взглянув на мать. — Не то чтоб подрался, а так, поборолись…
— Вот, значит, кто тебе новую рубаху на груди рассадил, — покачала головой мать.
— Он пока будет жить в сарае, — сказал Сергей. — Генка, когда меня не будет дома, ты его…
— Ему надо уроки учить, а не с собакой возиться, — перебила мать.
— Я буду за ним ухаживать, — объявил Валерка.
— Я не испытываю особой любви к собакам, — сказал отец, — но раз уж пес здесь, о чем еще говорить?
— Вам-то что, — сказала мать. — Ты опять на два месяца уедешь прокладывать эту ветку, Сережка в командировку укатит, а с собакой возиться буду я… Как хоть звать-то его?
— Дружок.
— Небось голодный? — посмотрела мать на Дружка. — Генка, там на полке синяя эмалированная миска с погнутым краем. Вылей в нее оставшийся в кастрюле суп… Или ладно, знаю я тебя, растяпу, лучше уж сама.
— Мам, я ему туда хлеба покрошу! — обрадовался Валерка. Он тоже понял, что собака остается.
Когда мать ушла, отец вытащил папиросы, закурил.
— У него хозяина не было? — спросил он.
— По-моему, этот пес сам выбирает себе хозяина, — сказал Сергей. — Я спрашивал, никто не знает в Кунье, откуда он взялся. Появился месяц назад, худой, ощетинившийся. Ни разу ничего ни у кого не украл, не попрошайничал. Днем слонялся по поселку. Причем не у каждого брал еду. У старушки одной и у официантки из чайной. Ночью ходил спать в лес. Один мужик как-то привязал его веревкой. Утром вышел во двор: веревка оборвана, а собаки нет… А мы с ним сразу подружились. Надо полагать, ни разу не ездил на мотоцикле, а только поманил — прыг на бензобак!