– Простите, могу я вам задать вопрос? – неожиданно для себя Карон обратился к девушке. Поблизости никого не было и он не боялся, что будет выглядеть неловко. Он только переживал, что девушка не знает английского, тогда их общение будет затруднено – русский Тед не знал, разве что несколько подхваченных здесь фраз.
– Конечно, пожалуйста, – прозвучал ответ на отличном английском языке.
Тед на секунду запнулся. Он знал, что в американском обществе его бы не одобрили, там вообще неприлично задавать такие вопросы. Но в Москве многое было иначе, поэтому он решился:
– У вас очень интересное лицо… И мне хотелось бы знать…
– Простите, вы художник? – с улыбкой перебила его девушка.
– Почему художник? – опешил Карон. – Я… Я здесь по своим профессиональным делам. У меня бизнес, связанный с отелями.
– Понятно, – кивнула собеседница, – мне иногда задают вопросы о моей внешности, но, как правило, это художники и скульпторы.
– И что вы им отвечаете?
– Я отвечаю, что очень похожа на мою бабушку по материнской линии, – девушка улыбнулась и сделала знак официанту, – простите, я должна идти. Завтра тяжелый и длинный день.
– Такой же, как и сегодня? – спросил Карон.
– Во всяком случае, такой же длинный, – ответила девушка, – до свидания.
– Всего хорошего. – Карон привстал, прощаясь с ней. Смотря ей вслед, он вдруг сообразил, что не догадался спросить ее имя. Он вообще ничего о ней не узнал. И это было так не похоже на него, ловкого дипломата с огромным запасом всяческих приемов расположить к себе человека. Эта девушка выскользнула из рук, словно маленькая блестящая рыбка.
В этот вечер он даже не заметил, как уснул. Только слышал какие-то голоса, потом все стихло. Под утро вдруг распахнулось окно и повеяло студеным ветром. Он хотел встать, захлопнуть фрамугу, но вместо этого натянул на себя одеяло со второй половины постели. И тут же стало тепло, даже жарко. Ему показалось, что он дома, что дети кричат на втором этаже, а во дворе носится с лаем пес. Тед во сне улыбнулся, потому что запах глицинии, которая увивала стену их дома, вдруг усилился, словно уже полдень и солнце нагрело голубовато-сиреневые кисти цветов. «Я еще немного посплю, я устал и замерз, а здесь так тепло…» – подумал Тед, но вдруг резкий звонок ударил по ушам. Карон открыл глаза. Он лежал в своем номере, окно было закрыто, из-за крыш поднималось солнце, и с удивительной настойчивостью орал телефон.
– Да. – Тед взял телефон.
– Карон, одевайтесь, в Москве ваш знакомый, – Зимин назвал фамилию функционера из Ассоциации независимых отельеров, – он ждет нас у себя в отеле.