– А что ж так?
– А денег нет! – с вызовом буркнул я.
На этот раз соврал, конечно, но обойтись без сарказма никак не получалось.
– Вижу, не только тело у тебя в унынии, но и в душе смятение. Не из тех ты людей, что в храм без особого повода ходят. Так ведь? Деньги у всех есть, мил человек. Просто не все это понимают и тратят бесценное на тлен.
А вот и ещё один поворот! «В душе смятение»? Оказывается, здесь даже понятие такое имеется – «душа»! Стало, вдруг, интересно, что они вообще вкладывают в это слово, и я, не особо заморачиваясь, спросил:
– И что такое душа?
Священник смерил меня назидательным взглядом, усмехнулся и задал вопрос, не выдерживая вопросительной интонации. Будто утверждал, а не спрашивал:
– А ты не знаешь?!
Я пожал плечами, а для убедительности даже губы скривил.
– Душа, сын мой, это бессмертная суть твоя. То, что отлично от бренного тела. И после смерти тела её ждёт либо жизнь вечная, либо муки вечные. Зависит от того, как ты проживёшь эту жизнь, на что потратишь.
– Угу, – кивнул я. – И как же мне избежать печальной участи?
– Покайся, причастись, заплати и не греши, – улыбнулся священник.
– То есть соблюдай заповеди и всё такое… Не убий, не укради, не прелюбодействуй… Да?
Он кивнул. Стало понятно, в какое русло переходит беседа, и я, решив воспользоваться возможностью, задал провокационный вопрос:
– Скажите, пожалуйста… – Я не знал, как к нему обращаться, поэтому возникла неловкая пауза.
Священник понял, в чём дело, и представился:
– Отец Михаил.
– Скажите, пожалуйста, отец Михаил, а существует ли заповедь «Возлюби ближнего твоего, как самого себя»?
Тот вдруг стал серьёзным. Улыбка исчезла с лица, глаза уставились под ноги, а руки, обхватив необъятный живот, сцепились в замок в районе пупка.
– Вот оно что, значит… – начал он не торопясь, явно тщательно подбирая слова. – Все мы от рождения наделены бесами, от коих избавляемся. Мы подвергаемся в этой жизни испытаниям, преодолевая которые, очищаем бессмертную душу свою, данную Богом. И любовь из них – самое важное испытание. Ибо что есть любовь? Крайняя степень лицемерия! Стремление подкупить душу ближнего притворным вниманием, лестью, заискиванием. А что есть подкуп без денег? Обман! Тот, кто любит, – соблазняет, привязывает, заманивает приторной сладостью ядовитого мёда. И конечная цель у любящего всегда одна – взять себе! Завладеть бессмертной душой ближнего! Деньгами его завладеть, поработить. Не отдать, но отнять! Присвоить! Так что есть любовь, сын мой? Неприкрытое лицемерие! Откровенное! И лицемерие есть грех. А всё греховное – от лукавого. Так как может быть заповедь Божья греховной? Никак. – Для убедительности толстяк развёл пухлые ладони в стороны и растянулся в масляной улыбке. Видимо, он был уверен в том, что я и так всё прекрасно понимаю, но корчу из себя не пойми кого.