– То есть, Иисус Христос не заповедал любить ближнего? Так что ли?
– Кто не заповедал? – нахмурился священник и даже немного отстранился от меня, как от прокажённого. Скамейка скрипнула.
– Иисус Христос! Сын Божий, который умер за наши с вами грехи на кресте.
– Да он-то тут при чём?! За чьи грехи, сатана?! Кто сын Божий?! – Лицо его стало бордовым от возмущения, дыхание сбилось, а слова вырывались из груди с хрипотцой. – Как твой отсыхающий язык во дворе храма поворачивается такую ересь нести? Сгинь, нечисть, с глаз! И кайся до скончания дней, пока слова не кончатся! Прочь за ворота, и чтоб ноги твоей здесь больше не было!
Священник вскочил со скамейки, будто та раскалилась добела, засопел, схватил портфель, развернулся на месте, сделал шаг. Затем снова повернулся ко мне, достал из портфеля небольшой клочок бумаги, что-то чиркнул на нём, небрежно бросил под ноги и быстрым шагом направился к храму, процедив на прощание:
– Нищета…
У самых дверей обернулся, несколько секунд смотрел на меня, потом плюнул и вошёл внутрь.
Я поднял бумажку. На ней кривым почерком было написано: «Проповедь: 10 мин.», а ниже: «Итого: 100 грн.».
«Вот и вся церковь», – подумал я. Было ощущение, будто меня обокрали. Или какой-нибудь ушлый страховой агент втюхал мне полис, который на самом деле на фиг не нужен. И дело было вовсе не в счёте, выписанном священником. Пусть подавится своей сотней! Оплачу. Дело было в самой сути «развода», в абсурдности его проповеди. Будто в душу нагадили. Но теперь хотя бы стало понятно, на что у них скидки для постоянных клиентов. Прихожанами их язык не поворачивается назвать. Да и запрет на вход в храм для детей стал понятен. Ещё бы! От них же бесовщиной за километр прёт! Любовью так и пышут, лицемеры! Ишь какие! Корыстные паразиты! Порабощают родительские души, чтобы те их кормили, взращивали, лелеяли! Эгоисты маленькие! Ну надо же…
Я закрыл ладонями лицо и уже в который раз попытался проснуться, чтобы отогнать кошмар. Никак иначе объяснить происходящее не получалось.
В кармане завибрировал мобильник. Я посмотрел на экран и не сразу понял, кто звонит. На экране светилось слово «Мать».
Глава 18. Та, что меня родила
Ещё одна издёвка. «Мать»! Почему тогда не «Биомать»? Или не «Та, что меня родила когда-то»? Или назвать маму мамой язык не поворачивался?
Мама… Человек, любовь которого ощущаешь на любом расстоянии, вне зависимости от того, где находишься и чем занят. В её любви ни на секунду не приходилось сомневаться за прожитые тридцать четыре года. Да что там сомневаться! Такая безумная мысль ни разу даже в голову не приходила! Ну, кому придёт в голову сомневаться в материнской любви? Её любовь безусловна и неоспорима! Она не требует доказательств. Она просто есть, и всё. Это истина и никак иначе.