Диалектика. Ключ к истине (Попов) - страница 104

Да растет оно, конечно. В СССР в 1980 году на душу населения потреблялось 10 литров, а в России в 2016 году – 11,6 литра. Рост налицо.

Само собой, да.

При социализме имеются две тенденции в производстве: к усилению непосредственно общественного характера производства – это производство непосредственно для вашего развития осуществляется, для этого есть общественные фонды и распределение по труду, и цены снижаются, чтобы все более полное развитие было у трудящихся. Причем если бы мы поставили целью только повышение благосостояния, то вы знаете, что есть люди, у которых благосостояние великолепное, а они деградируют при этом, то есть целью надо ставить само развитие, не только повышение благосостояния. Ну, так и записано было, а вот пресловутый Никита Сергеевич выкинул, поставил в программу «все более полное удовлетворение потребностей». Вот у меня есть потребность в театр ходить, а у него есть потребность водку пить. Каждый удовлетворяет свои потребности – и пошла деградация.

Значит, две противоположности: одна тенденция к усилению непосредственно общественного характера производства. Другая – к усилению товарности. В чем она состоит? А вот я хоть и работаю на социалистическом предприятии, и такие люди были, и много их было: мне не то важно, что я делаю, а то важно, что я за это буду иметь. Что тут такого социалистического? Ничего тут социалистического нет, это характерно для мелкого товаропроизводителя, который мелкий буржуа. Он же трудящийся? Трудящийся, но он трудится для чего – для обмена («сам бы ел, да деньги надо»), дескать, пирожки эти я делаю, вкусные, я бы и сам ел, но мне важны не пирожки, а от вас нужно получить деньги. И поэтому вот это желание получить деньги, а не сделать то, что нужно обществу для всеобщего развития, присутствовало очень широко в социализме (и со стороны рабочих в том числе). Ленин это отмечал тогда еще, что столько таких мерзавцев, которые думают, как дать обществу поменьше и похуже, а взять у него побольше и получше, – таких мерзавцев было много. Или не мерзавцы, просто обычный человек, у него интересы противоречивые: с одной стороны, вот я буду складывать в общий котел, и нам больше достанется, потому что общественные фонды, рост вообще того богатства, которое распределяется по труду, а с другой стороны, если я увеличу больше свою долю в пироге общественном, так я еще быстрее улучшу свое положение. То есть я могу и так действовать, и так. Поэтому эта тенденция к усилению товарности присутствует объективно.

А есть тенденция к ослаблению товарности и усилению непосредственно общественного характера производства. Они борются между собой, соответственно, идеологически их выражают люди – одни товарники, другие нетоварники, или, точнее и позитивнее, люди, которые выступают за непосредственно общественный характер производства. Идет борьба в политэкономии, она все годы социализма шла, и можно сказать, что как раз когда товарники начали разлагать уже совсем социализм, сторонники непосредственно общественного производства разбили их теоретически, этих товарников. В это же самое время Горбачев пытался экономическую конференцию какую-нибудь большую собрать, чтобы она сделала вывод, что надо идти на рынок. И как ни соберет он конференцию, а там наши товарищи: Сергеев, завсектором методологии Института экономики, Дерябин, завсектором ценообразования, Еремин Альберт Михайлович, тоже работник Института экономики, Моисеенко, Долгов Виктор Георгиевич, и я в них участвовал – мы собираемся и их разбиваем. И в итоге получается, что ни одна конференция не говорит, что надо идти к рынку. Что тогда делать? Берут Абалкина, которого вы знаете… А Абалкин чем известен? Тем, что он был сторонником известного чехословацкого ревизиониста-ренегата директора Института экономики Чехословацкой академии наук, члена ЦК КПЧ Отто Шика, который написал книгу «План и рынок при социализме» на английском языке. Я на английском языке ее и читал, потому что на русском ее не издали. Его цель была, как написано прямо на суперобложке, показать ошибочность сталинских взглядов на товарно-денежные отношения. А Сталин применительно к средствам производства написал, что в наших социалистических условиях все уже преобразовалось, поэтому старые формы выражают новое социалистическое содержание, и он по отношению к средствам производства прекрасно это диалектически описал. К предметам потребления, к сожалению, почему-то не написал, почему-то ему показалось, что это товары, хотя если вы получили от государства на зарплату свою товар, потом вы же все равно отдали эту зарплату и получили товар в магазине, значит, деньги пришли от государства и ушли обратно, а вам вытолкнули один продукт, поэтому тут никакого обмена нет – вы от государства получили. Это распределение, это не обмен, а раз не обмен, то это и не товар. А если бы это был товар, то есть что тогда дает, если я получил товар от государства, а государство что от меня получило – рабочую силу. А товарное производство, где рабочая сила является товаром, называется капитализмом. То есть тогда иначе трактовка вот такая. Это непростая и теоретическая проблема была, и борьба непростая – либо побеждает линия на непосредственно общественное производство, либо побеждает товарность и становится не моментом в непосредственно общественном производстве, а наоборот – производство общественный характер носит, а выдаются снова товары. И тогда рабочая сила – товар. И тогда капитализм.