– У меня живот болит от страха, – пожаловалась Морриган.
– Дыши глубже, все будет хорошо, – сказал Киган и собственническим жестом обнял ее за талию. Они направлялись к Усгаран.
– А если она разозлится на меня?
– Как, ты считала, разозлюсь я?
– Да, – ответила она, игнорируя его ироничный тон. – Или еще хуже.
– Морриган, тебе надо больше доверять тем, кто тебя любит.
– Не то чтобы я вам не доверяла. Просто я волнуюсь, учитывая мою способность все путать и портить.
Он чмокнул ее в макушку.
– Ты слишком глубоко переживаешь.
– Ну… вот поживем вместе пару лет, и ты оценишь это мое «умение».
– Мне нравится, как это звучит, – сказал Киган.
– Что именно? Моя способность все портить?
– Я покорен твоими способностями, но, в общем-то, я о твоей фразе, что мы будем жить вместе. Кроме того, у меня самого есть привычки, которые ты, скорее всего, найдешь несколько утомительными. – Он озорно улыбнулся. – Хотя не думаю, что их будет много.
Морриган подняла бровь.
– Я уже в курсе, что ты обожаешь флиртовать. – Кентавр широко раскрыл глаза, изображая оскорбленную невинность. Морриган закатила глаза. – Биркита сказала, что ты шалопай.
– Она действительно так сказала? – Он с трудом скрыл улыбку.
– Да. Хотя не то чтобы ей обязательно было говорить…
Он страдальчески вздохнул.
– Грязные слухи и большие преувеличения.
– Да ладно тебе. Мне все равно. Но вообще, так, для сведения: оклахомские современные женщины не переносят, когда их мужчин бегают за другими женщинами.
Он усмехнулся:
– Я никогда еще ни за кем не бегал.
Морриган мило улыбнулась.
– Ладно, скажем иначе. Как говорит моя бабушка: что правильно для гусака, то верно и для гусыни. – Киган подозрительно сузил глаза. Морриган же продолжала ангельски улыбаться. – Другими словами, если не хочешь, чтобы я крутилась вокруг других мужчин, кентавров или кого там еще, тебе лучше крепко запомнить, что ты обещал перестать «бегать» за женщинами.
– Я не дам тебе причин сомневаться в моей верности, – проворчал Киган.
– Хорошо. Я тоже, – самодовольно заявила Морриган.
Потом она поняла, что они подходят к Усгарану, и озорная улыбка исчезла с ее лица. Она остановилась и напряглась, увидев, сколько в пещере жриц и других рукодельниц. Они все работали, но в комнате было намного тише, чем обычно. Никто не болтал попусту, и казалось, что над людьми, словно темное облако, нависло уныние. Биркита сидела на каменном выступе недалеко от кристаллического валуна. На коленях у нее лежал полузаконченный отрез ткани, которую она обшивала серебряной нитью, но ее руки не двигались, а глаза неотрывно смотрели на погасший валун. Морриган подумала, что она кажется бледнее обычного, а под глазами залегли темные тени. «Это из-за меня», – виновато подумала она. И пообещала себе, что, как только кончится эта неразбериха с Каем и пройдет церемония Вознесения, она настоит, чтобы Биркита перестала заниматься делами, как следует высыпалась и побольше отдыхала. Морриган может подождать, что бы там она ни говорила.