– Пару недель назад, – продолжил Федор, – пошли слухи, что ты возвращаешься в Равку. Не удивляйся, если тебя будут искать и другие гриши.
– Сколько?
– Кто знает…
Как и Николай, Федор полагал, что некоторые гриши ушли в подполье, ожидая восстановления порядка. Но он подозревал, что большинство все же отправилось на поиски Дарклинга.
– Он – воплощение силы. Воплощение защиты. Только это они и понимают.
«Или же считают, что переметнулись на сторону победителя», – мрачно подумала я. Но в то же время понимала, что дело не только в этом. Я на собственной шкуре прочувствовала зов власти Дарклинга. Разве не поэтому пилигримы стекались к лживой святой? Не поэтому Первая армия до сих пор служила слабому и не способному выполнять свой долг королю? Порой легче просто повиноваться.
Когда Федор закончил свой рассказ, я попросила, чтобы ему принесли ужин, и посоветовала ему приготовиться к отправлению в Ос Альту. Мы выступали на рассвете.
– Я не знаю, какой нас ждет прием, – предупредила я.
– Мы будем готовы, моя повелительница, – сказал он с поклоном.
Я вздрогнула от этого обращения. В моем сознании звание повелителя все еще принадлежало Дарклингу.
– Федор… – начала я, провожая его к двери. Но вдруг замялась. Трудно поверить в то, что я собиралась сказать, но, похоже, я начинала поддаваться влиянию Николая – а вот было ли это влияние на беду или во благо, вопрос. – Я понимаю, что вы проделали долгий путь, но приведите себя в порядок перед завтрашним днем. Для нас важно произвести хорошее впечатление.
Он даже не моргнул, просто еще раз поклонился и ответил: «Да, моя повелительница», прежде чем скрыться в ночи.
«Чудесно, – подумала я. – Один приказ отдала, осталось еще пару тысяч».
* * *
Следующим утром я надела свой расшитый кафтан и спустилась по ступенькам дачи вместе с Малом и близнецами. Золотые солнца сверкали на их груди, но они были по-прежнему в своей крестьянской одежде. Николаю это может не понравиться, но я хотела стереть границы, которые существовали между гришами и народом Равки.
Хоть нас и предупредили, что Ос Альта переполнена беженцами и паломниками, в кои веки Николай не настаивал, чтобы я ехала в карете. Хотел, чтобы все увидели, как я въезжаю в город. Но это не значило, что он не устроит из этого представление. Я и мои стражи сидели на прекрасных белых лошадях, а люди из его полка ехали по обе стороны от нас, размахивая флагами с двуглавым орлом и золотым солнцем.
– Очень утонченно, как всегда, – со вздохом съязвила я.
– Сдержанность переоценивают, – ответил принц, садясь на серого в яблоках коня. – Ну что, навестим мои пенаты?