Пока она раз за разом пересматривает видео, я курю сигарету за сигаретой, прикуривая новые от предыдущих, чтобы не расходовать газ в «Зиппо». И зачем только я вернулся к этой гадкой привычке? А, ну да. Бекс.
Наконец Честейн откладывает планшет в сторонку.
– Ага, – изрекает она. – Плохо дело с твоим видео.
Я захожусь кашлем, гашу наполовину недокуренную сигарету в пепельнице и выгибаю бровь:
– Так вы думаете, оно настоящее?
Тоже мне, удивила.
– Не могу утверждать наверняка, – поправляется она. – Да мне это и вредно, знать наверняка. Но в данную секунду… да, думаю, настоящее. Никогда подобного не видала.
– Что наводит вас на мысли о том, что оно настоящее?
Уже задавая этот вопрос, я знаю ответ: она сама верит в эту дребедень, и ее карьера идет в гору, когда другие люди тоже верят в эту дребедень. Как и все без исключения на этой безбожной планете, или врет она, или врут ей.
Честейн успокаивается, поглаживая себя между ключицами.
– У меня дурное предчувствие, Джек, – говорит она, впервые называя меня не «дружком», а по имени.
– А поконкретнее никак нельзя?
Она нервно бросает взгляд на планшет.
– Мне нужно изучить его внимательнее.
– А как насчет трех слов в начале, середине и конце? Не там, где «о боже», а «Сатанахия», «Мания»…
Она смотрит на меня, потом смотрит сквозь, потом – мимо, бог знает что перед собой видя, о чем-то соображая.
– А какое, говоришь, было третье слово? – спрашивает она осторожно, не знаю почему.
– «Баракиял». Как вы думаете, к чему они?
Она опускается с небес на землю и пишет что-то в блокноте.
– Позже поговорим. Пока могу только посоветовать не искать тех, кто его снял. Просто выкинь из головы.
В отдалении накатывает на берег море. Неотвратимой, неукротимой волной.
– Этот ролик – центральное звено всей книги, – говорю я. – Стержень. Стоит мне доказать, что это постановка, и все, что есть в Интернете менее убедительного, рассыплется, как карточный домик.
– Вот что для тебя важно, – замечает она тихонько, снова изучая меня. – Отдернуть занавес и изобличить все вокруг. Ты хочешь, чтобы было, как в «Волшебнике страны Оз». Зачем это тебе, а, Тотошка? Как сам думаешь?
То Скуби-Ду, то теперь вот Тотошка… Почему женщины вечно сравнивают меня с вымышленными псами? Я даже смеюсь на это в голос – практически подвиг, в моем-то состоянии после перелета. Мои мысли путаются и цепляются за другие ее слова.
– Разве так уж плохо быть в чем-то убежденным?
Она забирается в кресло с ногами и прячет их под себя. А эта мисс Честейн на удивление гибкая и вовсе не лишена сексуальной привлекательности.