Я предпринимаю попытку вернуться к разговору о ее работе, а не о моей, но не тут-то было.
– Тебе знакомо имя Алистер Кроули?[11] – спрашивает она и ждет ответа. Я неуверенно киваю, и она продолжает: – Вот кто знал силу эго. Он как-то провел эксперимент, в ходе которого он и другие участники должны были резать себя каждый раз, когда произносили слово «я» и его вариации. – Она подзывает официанта, заказывает выпить – только себе – и вперивает в меня свой взгляд: – Почему бы и тебе не последовать по его стопам, а, Джек?
– А что плохого в слове «я»? Что плохого в том, чтобы выражать свою индивидуальность и мнение? И кстати, разве Кроули не погряз в собственном эго и гедонизме? Его же называли «Великим Зверем», не так ли? С какой бы стати ему вообще проводить такие эксперименты?
Она отвечает:
– Кроули хватало ума, чтобы попытаться обуздать свое непомерное эго. Он знал цену равновесию. Разумные люди, – говорит она подчеркнуто, – знают цену равновесию.
Мне становится скучно, и я спрашиваю:
– Вы когда-нибудь видели привидение своими глазами?
– А ты, Джек?
Я хочу напомнить, что я первый спросил, но, поскольку я взрослый человек, отвечаю:
– Допустим, мне показалось, как что-то промелькнуло в отражении зеркала в ванной, но я был очень уставшим.
Она торжествующе сияет.
– Не было ли это случайно похоже на клуб дыма?
– Сейчас ваша очередь отвечать.
За спиной Честейн солнце садится над островом Лантау и нашими растоптанными отношениями.
– Все-то тебе нужно увидеть своими глазами, Джек. Ученый ум требует доказательств, и если их нет, значит, ничего не существует. И ведь даже когда тебе подвернется доказательство, ты заметешь его под ковер. Почему бы и нет? Оно же не вписывается в удобные рамки.
– Иными словами – нет. Вы никогда не видели привидение своими глазами.
– Ой, закройся уже.
Слова вырываются из нее с сильным австралийским прононсом. Прелестно.
– Я все думал о ваших словах, – говорю. – Про этого Роберта Антона Уоткинса…
Она раздувает ноздри:
– Уилсона. Роберта Антона Уилсона.
– Короче, вы топите за его псевдофилософию, дескать, любые убеждения – лишь временные модели, и в то же время вы идентифицируете себя как боевого мага. Лэны и иже с ними, у кого денег больше, чем мозгов, платят вам за то, чтобы вы были боевым магом. И в то же время вы даже толком не верите в привидений.
– Важно только то, чтобы клиенты остались довольны результатом моей работы, – возражает она. – Важно истребить или изгнать негативную силу из их домов. В самом ли деле я имею дело с покойниками? Скажу прямо: без понятия. Духи – это удобная модель, и она нередко подходит по ситуации. И когда ты встречаешь эту модель, относиться к ней нужно со всем уважением.