Без промедления Павел передёрнул затвор. Мелькнула мысль - На плече синяк будет во всю харю.
Чуть слева, на высоте метров в пятьдесят, вылетел второй и тут же застрекотал пулемётом. Защелкали пули. И снова - перекрестие прицела, хлёсткий выстрел с характерным пришёптыванием. Дрон медленно завалился на крыло, и, не прекращая вращения, как пропеллер ушёл за лес. Грохнуло, повалил черный дым.
Шило аж взвизгнул от удовольствия.
- Вот так вам, суки!... Нет! Вы видели?! А?!
Пашка сел и увидел...
- Стой! - Заорал он. - Стой!
Кинулся к поникшей головой Машке.
- Машенька, деточка...
Грудная клетка, простреленная справа насквозь, истекала кровью и белела выломанным ребром.
Пашка трясущимися руками пытался сжать края раны, бормоча.
- Господи! Да как же это?! А-а-а, суки!
Машина остановилась. Все заметались. Шило вылетел из багажника с большой брезентовой сумкой.
Бабка выхватила у него этот баул, вытащила большой ватный пакет и приложила к ране, пытаясь остановить кровотечение. Шило подсовывал второй под Машину спину.
Пашка вдруг отчётливо понял, что это не игра, не сон, и он сейчас, вот прямо сейчас, потеряет эту, за несколько часов ставшую ему дорогой, девушку. Отчаяние захлёстывало.
- Приподними руку и держи. Мешает. - Приказала ему Бабка.
Он двумя руками приподнял Машкину правую руку. В голове металось.
- Господи, только не Машка! Господи, возьми меня! Господи, только не эту девочку! Господи!!
Вся команда замерла и глядела на его руки держащие Машину ладонь.
- Да делайте же что-нибудь! Она же умирает!
Короткий сказал.
- К знахарю его вести уже не надо...
Бабка сняла ватный пакет, забрала у него Машину руку и приказала.
- Клади ладони на рану.
- Зачем? - Удивился он бездушности и бессмысленности этого приказа.
- Не спрашивай, мать твою! - Рявкнула Бабка. - Быстро, руки на рану! Ну!
Пашка приложил ладони к дыре.
- Закрой глаза и лечи её!
- Да как?!!
- Тьфу ты бл*дь! - Выматерился Шило.
- Закрой глаза! Жалей её! Сильно жалей! Пожелай, чтобы она выздоровела! - Кричала Бабка.
Пашка в последней надежде закрыл глаза и пожелал.
И внезапно увидел... почувствовал... ощутил... непонятно как, и Машкино тело, и её боль, пульсирующую в ране, и силы уходящие из неё вместе с жизнью. Приоткрыл глаза. Вокруг его ладоней колыхалось и искрилось маленькое полярное сияние. Он снова зажмурился и отдал Машке свою силу. Всю. Без остатка.
* * *
Сознание медленно и нехотя возвратилось. Он застонал и со второй попытки открыл глаза.
Над ним стояла Бабка со знакомой флягой.
- Пей.
Паша покорно сделал глоток. Уже привычно скривился. И уронил голову на подушку.