Она утешала себя тем, что это не предел. Она создала заклинание, способное вернуть ей молодость, а значит, дать второй шанс, о котором многие только мечтают. Теперь она собиралась жить совсем по-другому: передать корону Роувену, больше не отвечать ни за что, кроме своей жизни, и слушать голос собственного сердца. Разве не это называют правильным, естественным?
Она только сейчас поняла, что даже тогда думала о правилах. А что делать? Привычку, созданную целой жизнью, так просто не перечеркнуть.
Но у нее должно было получиться! Она поняла свои ошибки и стремилась исправить их. Разве этого недостаточно? Это не дает ей никаких прав?
Очевидно, нет. Хиония знала, что последние моменты перед смертью дают шанс оценить все, что удалось сделать. А она сделала куда меньше, чем хотелось бы! Она с горечью признавала, что уходит одинокой, никому не нужной, и это имело гораздо большее значение, чем ее заслуги перед кланом.
Хорошо, что она была правительницей, но Роувена, которому выпала честь стать полководцем в дни войны, запомнят куда лучше, чем ее, руководившую семьей в скучное мирное время. Нет, в свете подступающей смерти ее карьера казалась Хионии не таким уж большим достижением. Она думала о том, что не сумела стать хорошей матерью и бабушкой, не сумела полюбить детей, рожденных от нелюбимого мужчины, так, как они того заслуживали. Да она никого по-настоящему не любила! Она надеялась, что второй шанс исправит и это. Но вот он закончился – вторые шансы, оказывается, не так уж хороши, нужно держаться за первый.
Асфодельские равнины уже исчезли – теперь они были отдельными осколками мира, потерявшими точку опоры. Они падали, и Хиония почувствовала, что отрывается от земли, потому что она была куда легче, чем махина под ней. Куски кластера летели вниз и дробились, ломались деревья, рассыпались на отдельные ветви кустарники. Колдунья не знала, что именно ее убьет. Может, падение на землю внешнего мира, может, камни в воздухе, может, острая ветка пробьет ей грудь… Какая разница? Исход все равно один.
Она устала. Хиония не могла больше сражаться, потому что чувствовала себя пустой и бессмысленной. Ничего, сейчас все закончится…
Она ожидала боли, но почувствовала то, к чему была совсем не готова. Две сильные руки поймали ее в воздухе, удержали – причем удержали бережно, как жених держит невесту, а не как хищник хватает добычу! Кто-то осторожно прижал ее к себе, воздух вокруг нее очистился от пыли, шум разрушающегося мира затих.
Что это, неужели конец? Она все-таки умерла, да так быстро, что не заметила, как это произошло? Теперь она в ином мире, и ее встретил кто-то из мертвецов – тех самых близких людей, которых она потеряла и оплакала. Но если так, почему она еще чувствует свое усталое тело?