Ничего не понимая, Хиония открыла глаза и увидела лицо того, кто держал ее. Удивление колдуньи лишь возросло.
– Ты?.. – прошептала она.
– Я, – кивнул он. – Давно не виделись, правда? Я бы сказал, сколько, но я не считаю время. Когда ты бессмертен, оно не очень-то нужно. Не в обиду тебе будет сказано, повелительница времени.
Пока шла битва, в Асфодельских равнинах не было никого, кроме нее и Хель, Хиония не сомневалась в этом. Конечно, поднятый ими шум могли услышать, а уж разрушение кластера сложнее не заметить, чем заметить! И все равно, из всех обитателей кластерных миров, он был последним, кого она ожидала встретить здесь.
Его невозможно было не узнать. Высокий и стройный, он обладал скорее телом гимнаста или танцора, но никак не воина, и, глядя на него, невозможно было угадать ту силу, что скрывается в нем. Его кожа мерцала едва уловимым жемчужным сиянием, его волосы, напротив, были такими темными, что поглощали свет, а его глаза таили в себе перламутровые переливы далеких звезд, о которых на Земле просто не знали. Все это было чертами древнейшего рода нефилимов, существ, которым по капризу природы была подарена целая вечность. Этот дар, как часто бывает, с годами обесценился, и чем старше был нефилим, тем меньше чувств оставалось ему доступно, тем меньше радости приносила ему жизнь.
Суорин Микаэль не стал исключением. Он жил так долго, что все видел и все познал. Ему стало так скучно, что он добровольно покинул кластерные миры, запер себя в убежище для таких же скучающих монстров, как он сам.
Там Хиония и познакомилась с ним, узнала случайно – и была поражена красотой этого создания. Она только-только вернула себе молодость и собиралась насладиться всеми преимуществами юного тела. Они с Суорином провели вместе ночь, позже он помог ей освободиться из плена, да и сам остался в кластерных мирах. Он уже не готов был хоронить себя заживо, и Хиония втайне надеялась, что это из-за нее, что он почувствовал нечто большее, чем удовольствие от той ночи.
Но если так, он должен быть вернуться к ней, он мог бы ее найти, с его могуществом это было даже слишком просто! А он не пришел. Хиония видела этому лишь одно объяснение: не хотел. Война утомляла его, и Хиония, очевидно, не была достаточной причиной преодолеть эту меланхолию. Она смирилась – заставила себя смириться и перестала ждать.
Так почему он здесь, сейчас?..
– Ты настоящий? – прошептала она. Губы, покрытые запекшейся кровью, едва двигались.
Она не знала, что он чувствует, совершенное лицо нефилима оставалось бесстрастной маской. Но он прижимал ее к себе, а его магия закрывала их невидимой стеной. Мир вокруг них продолжал рушиться, однако им это больше не угрожало.