— Подполковника Октябрьского похороним на деревенском кладбище, продолжил Саломатин. — Там, где наши лежат. Много их! — вздохнул Саломатин. — Гроб сделают к вечеру.
— Ты здесь полномочный представитель советской власти? — внезапно спросил Крайнев. — Со всеми правами?
— Разумеется! — сказал Саломатин.
— Браки регистрировать можешь?
— Приходилось.
— Зарегистрируй меня с Эльзой!
— Так ты женат! — удивился Сломатин.
— Женат Виктор Иванович Крайнев. Майор госбезопасности Петров Виктор Иванович — вдовец.
— Петров погиб в прошлом году!
— Об этом знаем мы с тобой да Ильин. Остальным — не обязательно. Эльза станет женою Петрова.
— Зачем это тебе?
— Одно дело, когда в Москву доставят израненную женщину, ближайшие родственники которой сидят по пятьдесят восьмой статье. Жена майора госбезопасности — совсем иное.
— Ее и без того на руках носить станут! — сказал Саломатин. — Москва чрезвычайно довольна тобой и Эльзой. Не темни, Витя!
— Ты видел ее? — спросил Крайнев.
Саломатин кивнул.
— Она же красавица, все немцы в N мне завидовали. А умница какая! Ее полночи мордовали, чтоб призналась.
— Не ее одну! — Саломатин опустил голову.
— Она ничего не сказала. Ей выбили зубы, ребенка потеряла… Она очень хотела стать моей женой. Пусть хоть так. Майору Петрову в скором времени предстоит пропасть без вести, получит право на пособие. Я тебя прошу, Вася!
— Ладно! — сказал Саломатин, вставая. — На войне всякое бывает. Некоторые один эшелон взорвут, а в Москву сообщают: три! Или совсем ничего не взорвут, но узнают, что где-то взорвали, и тут же рапортуют: мы сделали! Всего лишь свидетельство о браке… Приводи себя в порядок, жених! Побрейся, умойся и, главное, переоденься! Эсесовцев я не регистрирую…
Крайнев послушался совета и после чего отправился к Эльзе. Она не спала. Крайнев сообщил новость.
— Прямо сейчас?! — испугалась Эльза.
— Можно попозже! — успокоил Крайнев.
— Я, наверное, ужасно выгляжу! — сказала Эльза. — Просила зеркало, но мне дают.
— Все равно ты самая красивая! — сказал Крайнев.
Эльза заплакала. Затем взяла его руку и прижала к разбитым губам.
— Дай мне час! — попросила. — Потом приходите все!
Час она потратила с толком. Очевидно, помогли санитарки из местных: на Эльзе было строгое платье с кружевным воротничком, не новое, но приличное; белый платочек из парашютного шелка укрывал волосы. Избитое лицо до глаз закрывала врачебная маска из марли. Эльза сидела на кровати (врач запретил ей подниматься), Крайнев встал рядом. Взял за руку. Слух о необычной свадьбе распространился мгновенно, в избу набилось много народу. Некоторые женщины плакали, вытирая глаза уголками платков. Саломатин задал молодоженам положенные вопросы, получил четкие ответы, подписал заготовленное свидетельство о браке, подышал на печать и прижал ее к листку бумаги.