- Кроме имени вы еще что-нибудь знаете?
- Ничего. Только номер телефона, который, понятное дело, уже давно не отвечает. Говорила, помнится, что у неё довольно обеспеченные родители.
Нда… информации всё так же ноль.
- Знаешь что, однажды мой водитель видел её, всю такую расфуфыренную, возле ресторана «Соната». Настя тогда мне сказала, что у одногрупницы был девичник, а мужик, которого она под ручку держала, это один из друзей жениха.
- Соната, - прошептал я. - Хорошо, спасибо, попробую порасспрашивать там.
- Евдокимов, достань эту девку, если привезешь её ко мне, я заплачу, много заплачу.
- Вам деньги ещё понадобятся, Николай Иванович, уж я, как никто другой, знаю, что приличные адвокаты нынче не дёшевы.
Кроме того, я не торгую ангелами. Она моя… Я значился под номером один в ангельском списке разбитых жизней, значит - первый по очереди мстить.
Жди меня Ангел, я уже иду!
***
- Дмитрий Константинович, снимайте наблюдение с Нестерова Данилы и Кабловой Вари. И пришлите, пожалуйста, смету. Сколько я вам должен?
- Андрей Тимурович, будут ли еще какие-то задания для моих ребят?
- Нет, пока ничего не надо, а дальше посмотрим.
- Как скажете, завтра я пришлю документы.
Выключил телефон. Больше нет необходимости следить за близкими людьми Лины, или Настеньки… Впрочем, черт знает, как она теперь может зваться. Для меня она всегда будет Ангелом. Точнее, сукой. И эта сука, мой грешный Ангел, под ручку с каким-то амбалом выходила из ресторана «Соната». Всё же мне повезло увидеть ту передачу. Думал, искать Ангела придется долго и упорно. Ан нет, на ловца и зверь бежит.
Теперь Лина была шатенкой. Парик или краска для волос? Неважно, этот камуфляж нисколько не ввел в заблуждение. Как только увидел, сразу понял, почувствовал даже, вот она, мой падший Ангел, отправившая меня вместо рая гореть в адском пламени. Красивая сучка! Ничего не скажешь. Даже лучше, чем мне представлялось все эти долгих четыре с половиной года.
Ну что ж, Ангелочек, скоро увидимся.
- Здравствуй, братик. Как вы поживаете?
- Все хорошо, Лина, представляешь, Арсений сказал сегодня «папа».
Сердце болезненно резануло завистью. Нет, я рада за Даньку и Алису, но в такие моменты ужасно угнетала пустота собственной жизни. Просто, когда говорили о детях, я всегда вспоминала собственного так и не рожденного сыночка, которого мне даже не суждено было по-настоящему полюбить. Мой вечный мальчик-с-пальчик, живущий только в угнетающих болезненных воспоминаниях.
- Чудесная новость, Данька! Чудесная!
- Когда тетя Лина приедет к нам в гости?!