- Я вовсе и не гнал.
- Врешь. Не мог ты иначе так быстро тут очутиться.
- Но я, все-таки, здесь, - сказал он и продолжил перекатывать кусок мяса в тарелке.
- Эх, брат, знаю я, что поможет твоему нутру принять пищу. Хозяин! У нас тут кружки пустые. Уже как я раза два отпить хотел, а нечего. Побыстрее любезный.
Как только кружки вновь наполнились, беседа продолжилась:
- Так что стряслось? Ты приехал раньше меня, да еще и без желания есть даром полученный обед. Что-то серьезное, должно быть?
- Да, серьезное, - сказал старик и посмотрел на трех молодцев в другом конце залы. В глазах пробежала злость, которую заметил его знакомый.
- Что они тебе сделали? Ты их вот-вот прожжешь насквозь.
- Да не в них дело. Лада, сбежала.
- Это которая третья по счету?
- Четвертая. Да не в счете дело, - сказал старик и схватился за лысую голову. – Я же ею, и правда, дорожил. До чего хорошая была девица. Смиренная, послушная, красивая. Я ее баловал, баловал. А она взяла и…
- И что?
- И сбежала! – ударил он по столу.
- С кем?
- Скоморохи заказные были в Лысовке. Вот с ними, похоже, и сбежала. Я видел, как тот молодой плясал подле моей Лады весь вечер. Глаз с нее не сводил, всю обсмотрел! Наглец! Вздернуть на ветке бы, да где же теперь найти то его.
- Мда. Дурацкая история. Ты сколько не балуй, подарками не задаривай, а если птичка хочет летать, то, открыв клетку, она и улетит. Пшык и нет, - махнул он рукой.
- Дурак я, дурак! Зачем дал ей в другой комнате спать. Спала бы со мной, я бы точно не дал уйти.
- Точно со скоморохами ушла? А то я слышал, что Бокучар любитель…
- Точно, - перебил его старик. - Тех тоже след простыл под утро. Вместе ушли. Я говорю тебе, как он на нее смотрел. Щегол! Сопляк! Ух, вздернуть бы его.
- Хозяин, еще пива! И оставь тут кувшин. И еще один неси. Мы тут горе запиваем.
- Я ей даже позволял воровать у меня. Закрывал глаза на это. И все равно…
- Слышал когда-нибудь, сказку о золотой клетке, Волемар? – спросил молодой, наливая еще пива.
- Нет, - безразлично ответил старик.
- Я ее не вспомню сейчас. Но, мнится мне, что она была бы как нельзя кстати.
Когда второй кувшин испили наполовину, дельцы перевели чуть затуманенные умы на дела купеческие, и настроение у Волемара заметно приподнялось. Он начал очень живо рассказывать о своих хитростях при покупке зерна, а также о выгодности сдачи вольным различного мелкого хозяйства. При всем при этом он деловито поднимал вверх указательный палец. Молодой смотрел на него с довольным лицом, потому как чувствовал, что с товарищеским долгом он справился.