- Твой истощенный разум жаждет мести и это понятно, Тео.
В глазах Теодора Кительсона, что-то ожило. Былая неприкрытая уверенность в своей правоте, что так помогала в самые трудные моменты, загорелась внутри помутненных глаз.
- Здесь творится великое зло. Мы… Ты его остановишь.
- Что за зло? Тощая хворь? Мы тебя вылечим.
- Это не тощая хворь, Олег. Такого я раньше не видел. Помоги мне встать.
- Ты не устоишь на ногах, они сейчас тоньше чем у цапли, я тебя понесу.
- Ни за что, – запротестовал ученый и не успел глазом моргнуть, как Олег поднял его на руки.
- Ты, право, сейчас весишь столько, что и сказать страшно.
- Так много? – сказал Теодор Кительсон и попытался улыбнуться, да только получилась лишь косая гримаса, но Олег улыбнулся в ответ.
Он вынес ученого на улицу и посадил так, чтобы тот оперся спиной на стену сарая.
- Посиди тут, я подтащу телегу.
Олег попытался перевернуть одну из телег, но та оказалась неподъемной. Тогда он попытался опрокинуть вторую. Она была посговорчивей, но перевернуть ее стоило немалых усилий, так что пот выступил на лбу, а руки, спина и ноги залились кровью. Он еще раз вспомнил с какой легкостью мечник ее опрокинул.
Олег вернулся за другом, чтобы отнести к телеге, но только он протянул руки, тот помотал головой и сказал:
- Сожги корыта, - прохрипел Теодор Кительсон.
- Там же люди, Тео, - опешил Олег, - как я могу?
- Они больше не люди.
- А кто же они тогда?
- Ты видел мечников?
- Да.
- Они все еще люди?
- За шлемом не видно, но признаться, странное что-то в них есть. Дури больно много.
- Это те, кто долго пролежал в таких вот корытах. Ни усталости, ни страха, ни эмоций, ни воли…
- Но они крупнее тех бедолаг в сарае. И как же они безвольные дозорами ходят?
- Те тоже станут крупнее к закату этого дня. А вся их воля в руках одного человека.
- Вереса, - догадался Олег.
- Иди. Масло в корытах легко горит. Просто щелкни пальцем у поверхности. И не переживай, они ничего не почувствуют. А теперь иди.
Олег остановился у двери сарая.
- Тео, нельзя иначе?
- Увы, нет, - ответил ученый и проводил его взглядом.
Олег вернулся внутрь, в руке он держал последний воспламеняющийся снаряд, но поджигать не стал.
«Еще пригодится», - подумал он.
Колоны лунного света сместились и теперь освещали корыта по левую руку от Олега. Он подошел к ближайшему и наклонился. Лицо человека никак не изменилось. Все также была запрокинута голова, зрачки так и не появились, о том, что человек был еще жив, говорили лишь блики, колеблемые на волнах жидкости, от слабых движений тела.
- Прости, - тихо сказал Олег, незнакомцу, который не мог его услышать и щелкнул пальцами у блестящей маслянистой глади.