- Сейчас это поместье пустует. Еще недавно в нем жил один неблагонадёжный человек, который более не нуждается в крыше над головой, ведь и головы у него больше нет. Но, я уверен, что стены этого поместья, не впитали тех неправильных настроений, что распространял тот злодей, и теперь готовы сослужить службу кому-нибудь другому.
- А что за настроения распространял тот человек?
- Это не тот вопрос, который следует задавать, ведь из-за них он и лишился головы. Впрочем, в этом то и проявляется живость твоего ума, Захар. Верно?
- Пожалуй.
- Но оставим это и вернемся к моему новому знахарю. Итак. Поместье и триста златцев в год, за все то, что я в тебе разглядел.
Теодор Кительсон прикинул, что на эти деньги можно купить одну хорошую деревню, или несколько захудалых. Он снова принял мученический вид, а в это время попытался подобрать слова, чтобы князь не принял его отказ, за «неправильные настроения». Как по щелчку, он нашел изящный ответ, который выставил бы его, как знахаря Захара, с еще более выгодной стороны, и одновременно послужил бы поводом для отказа.
- Дорогой князь…
- В чем причина отказа? Я еще в зале увидел это, и решил подкупить тебя красивым домом, но и тут не преуспел. В чем же дело?
- Вы очень наблюдательны, - сказал Теодор Кительсон, а сам подумал, что, скорее всего, это он плохо разыграл душевные терзания, - я действительно не могу принять ваше предложение. Прошу меня понять - сейчас я связан с наместником Бокучаром по рукам и ногам. Я был тем знахарем, что принялся за него и не могу оставить его теперь на поруки неизвестно кому. Я должен исцелить его полностью. Не только тело, но и душу, которая теперь очень сильно страдает.
- Это если я решу отпустить Бокучара.
- Помилуйте, я же показал вам, что это волчья ягода всему виной.
- Только это и спасло его жизнь, должен сказать. А что же второй знахарь? Тот молодой, что был с тобой в зале.
- Увар, еще молод, как вы заметили, и пока не знает всего того, что необходимо для исцеления этой хвори.
- Так поведай ему и оставайся.
- Это кропотливый, каждодневный труд. Это опыт накопленный годами. Как же я могу вот так запросто выдать его за раз?
- Значит, ты отвечаешь отказом?
- К превеликому сожалению.
- А понял ли ты, что подобное предложение может больше тебе не встретиться?
- Я понимаю.
- И все равно ответ прежний?
Теодор Кительсон, как мог, изобразил печаль и кивнул.
- Что же. На нет, как говорится и суда нет. А суда нет, только потому, что ты вольный знахарь. Но я рад, что не ошибся, в том, что у тебя великий дар. И не смей отнекиваться! Это так! Ошибся я лишь в цене, которую назначил за это величие. Но большего я предложить не могу.