И в кино тогда тоже ходили, тем более что кинотеатр от дома, где жила Светлана, находился в метрах трехстах. Когда привозили новые фильмы, к окошку кассы выстраивалась очередь счастливчиков, у которых были деньги на билеты. Правда, очередью эту толпу ребятни можно было назвать весьма условно. Просто к кассе устремлялись все, кому хотелось первым подержать в руках бумажки, открывающие путь в совершенно другой мир – волшебный мир кино. К тому же и количество билетов было строго определенным – могло и не хватить. Так что даже наличие денег не всегда гарантировало возможность посмотреть фильм.
А в очереди, вернее, в толпе, всякое случалось. Однажды, в такой же вот толпе, когда Света держала в высоко вытянутой ручонке завернутую денежку, у самой кассы кто-то умудрился эту денежку выдернуть. Так и не удалось Светлане посмотреть фильм «Приключения Буратино». И стоит, выбравшись из толпы, растерянная, беззащитная девочка, с накипевшими в огромных зеленых глазах слезами обиды и безысходности. Ее тогда прозвали «Красная шапочка» за то, что у нее была шапочка ярко-красного цвета и занимающие очередь всегда говорили:
– Я стою вот за этой Красной шапочкой.
Старшие братья и сестры в самом раннем детстве ее звали «Шихомодой», а отец называл Синтайка-Адынбайка. Откуда взялись эти слова, что они означали – никто объяснить не мог, однако же звали! Эти клички отпали сами собой, когда Света пошла в школу.
В 1946 г. Ивана Федоровича наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Вручали в торжественной обстановке. Всего на весь Уссурийск таких медалей было, как записано в акте о вручении, «50 штук».
Иван Федорович шутил:
– Ну, мать, по наградам ты меня в чистую обошла.
К тому времени у Ксении Ивановны было три награды: две «Медали материнства» (за пять и шесть детей соответственно) и орден «Материнская слава» III степени (за семь детей).
Иван Федорович с грустью вспомнил про свои медали с Первой мировой войны, которые лежат где-то на дне колодца в Черниговке, куда он бросил их прямо в кисете, в 1937 году, когда его обвиняли в «пособничестве врагам народа».
Тогда он понимал, что если вдруг дело дойдет до обыска, эти награды лягут весомым довеском к его и так расстрельному обвинению.
Иван Федорович довольно часто ездил по делам службы во Владивосток, а там было море…, и Светлана так хотела его посмотреть. Наконец, перед школой, перед самым первым классом, она уговорила отца взять ее с собой.
И вот она, ухватив отца за руку, и еле поспевая за его широкими шагами, идет через вокзальную площадь к поезду. Всю дорогу она любуется проплывающими за окном вагона картинками текущей почти параллельно железнодорожному полотну реки с китайским названием Суйфун, освященной восходящим солнцем. Но как только они проехали Надеждинский туннель, солнце куда-то исчезло, и окна вагона накрыла серая водяная пыль, мешая обозревать окрестности. Стало как-то неуютно и тоскливо. По прибытии на станцию Иван Федорович взял Свету за руку, и они пошагали по улице 25 Октября до Дома колхозника, так называлась небольшая гостиница для работников сельскохозяйственных районов Приморья, приезжающих по делам в краевой центр.