* * *
— Что с тобой происходит! Как корова на льду, соберись уже! Тяни носок, выше, четче. Что ты как курица на насесте? — громкий крик, закладывающий уши. Эмоции на пределе.
— Черт, — остановилась, переводя дух.
— Что ты встала, En avant, пошла нога. Молодец! — Удар в ладоши.
Пульсация. Жгучая боль в содранных коленях, отвратительное ощущение. Боль, сквозь слезы, чтобы парить. Чтобы жить. Легкое движение руки, от бедра, скольжение тыльной стороны ладони по лицу, выходящее в прямой локоть. Прыжок, продвижение за стремящейся вперед ногой…
На грани, каждый поворот, шорох, все через призму чертовых мыслей… Мыслей о победе, силе духа… выстреле. С детства вариться в этих рассуждениях, с детства закаляет себя, через боль, слезы. Каждый шаг — это уже победа. Каждый промах, даже самый мелкий, дикое, бешеное поражение. Не просто проигранная битва — целая война. Бессонные ночи, изнуряющие тренировки, натруженные мышцы, не желающие работать. А работать надо, ради себя, ради цели, ради будущего. Раскатистый выстрел. Падение. Вставшие в глазах слезы. Поворот, прямая нога. Плие… падение. Невозможно.
— Соберись! Это грация? Это смерть! Бездарь, ты бездарь, — порождающий тошноту крик. Горечь на закусанных губах.
Набраться сил. Чуть-чуть. Собраться. Руки в кулаки и вновь — в бой. С открытым сердцем, душой. И все по кругу. День-ночь, не важно. Не имеет смысла. Есть только она и танец. Боли нет, как и усталости.
Только работа. Вперед, для себя. Ради себя. До полного истощения.
— Плохо Вера, о чем ты думаешь? Техника отвратительна… с такими темпами ты районный конкурс не потянешь, не то что всероссийский.
— Алла Николаевна, я соберусь, дайте мне минуту, я обещаю, — с надеждой в голосе.
— Иди домой. Сегодня ты уже показала все, на что способна.
Громкие шаги, они пятикратно отдаются в ушах. Прижимается спиной к зеркалу, подтягивая колени к себе, упирается в них лбом. Опять поражение. Опять эта боль, потерянность…
Апрель…
Вечерело.
Выкрутив руль. Мужчина свернул на подъездную дорожку огромного четырехэтажного особняка, светящегося, словно новогодняя елка.
Пальцы ввели код безопасности, а мозг снова колыхнулся от Алмазовской паранойи и безумного желания себя обезопасить. Но ведь если кому-то сильно понадобится лишить его жизни, он не побрезгует скинуть на дом бомбу и дело с концом. По крайне мере, сам бы Артем сделал именно так, ввиду отсутствия других вариантов. Думал так и сам удивлялся, насколько обыденной стала его жестокость. Правда, его враги, как и он сам, привыкли тихо-мирно копошиться в кустах, поджидая лучшего момента, чтобы укусить.