Гаврилов явился в кабинет измятый, с опухшим похмельным лицом. Не глядя ни на кого, сел на предложенный ему стул, уставился в пол. Подполковник немного выждал и сказал:
- Часто к нам наведываться стали.
- Не добровольно иду. Приводят, - недовольно проговорил Гаврилов и вдруг бурно стал возмущаться: - Я ж этих молокососов попугать хотел. Кто им дал право в общественное место дурацкую музыку тащить? Может, я в ресторан не пьянствовать пришел, а отдохнуть после трудового дня. Может, мне с товарищем задушевно побеседовать хочется, а они мне в самое ухо весь вечер магнитофонную муру наяривают! Кто такое право им дал?! Разве это порядок?
- С кем встречались в ресторане? - строго спросил подполковник.
- Как с кем? - удивился Гаврилов. - Петьку Ширямова встретил. Служили когда-то вместе. Пивка малость попили. Только деловой разговор начался, а эти зануды своей музыкой все заглушают.
- До Петьки с кем разговаривали?
- Ни с кем.
- Рыжего, кирюху, забыли?
- А-а-а… - Гаврилов поморщился. - Отказался, зараза, признать меня.
- Кто он?
Гаврилов насторожился. На его лице мелькнула растерянность. Он словно сообразил, что болтнул лишнее.
- Откуда я знаю? Показалось, будто встречал.
- Где? - быстро спросил подполковник.
- Во Владивостоке.
- При каких обстоятельствах?
- Это давно было. Наверно, я спутал.
- С кем спутали? Гаврилов совсем растерялся:
- Может, это сволочь, бандюга какой…
- Вы не философствуйте, рассказывайте.
- Я ж сказал, давно это было. Демобилизовавшихся ребят со своего корабля провожал. Дружок закадычный среди них был, Гошка Зорькин…
Антон от неожиданности чуть не открыл рот. Позабыв, что допрос ведет подполковник, он быстро спросил:
- В Ярском у Зорькина родственники есть?
- Нет. Если вы имеете в виду Зорькиных из Ярского, то это фамилия моей старшей сестры по мужу?
- А Марина Зорькина кем вам доводится?
- Племянницей.
Гаврилов немного успокоился, достал из кармана портсигар и попросил разрешения закурить. Подполковник кивнул головой. Внимание Антона привлек гавриловский портсигар, массивный, из потемневшего серебра, с рисунком крейсера «Аврора» на крышке. Заинтересовал портсигар и подполковника. Гаврилов заметил это.
- Гошкин подарок, - сказал он и протянул портсигар подполковнику. - Тут даже надпись есть. Перед демобилизацией он мне подарил, а я такой же ему.
Антон заглянул через плечо подполковника и на внутренней стороне верхней крышки портсигара прочитал витиеватую вязь, сделанную гравером: «Иннокентию на память от Георгия. Сентябрь. 1966 г.».
- Тут такое дело, - заговорил Гаврилов. - Дружили мы с Гошкой с первого года службы. Парень он детдомовский, родных нет. Даже в отпуск ехать некуда было. А у меня родни хоть отбавляй. Ну я и уговорил его однажды махнуть со мной. Тут у него любовный роман произошел. Врюхался Гошка в мою племянницу, Маришку. И она вроде к нему неравнодушна была. Переписку вели. Я уж рассчитывал на свадьбе гульнуть, только свадьба не состоялась. Прислал кто-то из Ярского Гошке письмо, будто Марина с Витькой Столбовым любовь закрутила. Гошка ей упрек закатил по такому поводу, а она ему - отходную. Не веришь, мол, моей честности - катись на все четыре стороны! Пробовал я их мирить, но нашла коса на камень, - Гаврилов помолчал, разглядывая папиросу. - А рыжего, о котором спрашиваете, Гошка на вокзале встретил. Тот, вроде, геологом был. Деньжонки то ли прокутил, то ли украли у него. Короче говоря, даже билет из Владика не на что было купить. Гошка - парень добрейший, предложил сброситься кирюхе на билет. Так рыжий с ними и уехал. В один вагон к ним еще Юрка Резкин подсел, знакомый парень из Ярского. Тоже демобилизовался.