Я поднялся с пола, подошел к автомату, наклонился, следя за кибами…
Тот, что с пулеметом, повел было стволом в мою сторону, но был остановлен приказом Захарова, произнесенным полузадушенным голосом:
– Нет… Пусть…
Ишь ты! Как только киб шевельнулся, пиявка тут же немного сжала челюсти. Доходчиво донесла мысль до понятливого академика, который даже на всякий случай мысленную команду продублировал голосом. А то мало ли.
Отлично. Убедившись, что стрелять в меня не собираются, я поднял АКСУ, закинул его за спину и первым делом подошел к Краеву.
Охотник «висел» конкретно. Глаза широко открыты, взгляд в одну точку…
Я одной рукой взял его плотненько за ворот, а ладонью второй с нескрываемым удовольствием двинул в лоб. Действенная терапия от шока, гораздо лучше, чем по щекам хлопать. Главное, не переборщить и шею не сломать.
Шея у Краева оказалась крепкой. Как и реакция. Немедленно в мою сторону полетела рефлекторная ответка кулаком в нос… от которой я на удивление быстро увернулся. Не понял… Такое возможно только…
– Бра-аво… – раздался полузадушенный голос академика, усиленный мембраной экзоскелета и растянутый, будто в замедленной записи. – Поздравля-яю обоих с возвраще-ением суперспосо-обностей.
Захаров гулко закашлялся.
«Потише, – мысленно попросил я. – Старый он…»
Я ее чувствовал, пиявку Краева. Мысленно видел, как она с явным неудовольствием ослабила челюсти. Странное ощущение, непередаваемое…
А мир между тем менялся. Исчез легкий туман перед глазами, который я принял за последствия удушения. Краев мотнул головой в нормальном режиме мужика, только что получившего в лоб. Так. Похоже, в предсмертном состоянии ко мне ненадолго вернулась способность ускорять личное время, вследствие чего остальной мир замедлялся. Радостное событие, конечно, но интересно – временно это или же насовсем.
– Это ты мне в лоб заехал? – поинтересовался Краев.
– Ага, – сказал я. – Иначе тебе было мозг не перезагрузить.
– Понятно, – кивнул Охотник, щупая лоб, наверняка гудевший – въехал я по нему душевно. Но разборки учинять не стал. С ходу вкурил, что бил я его по необходимости. Молодец, сообразительный.
Потерев лоб, Краев перевел взгляд на разорванное предплечье.
– А пиявка?..
И замер. Он тоже ее чувствовал. Еще бы, его ж зверюшка. Которая сейчас там, внутри экзоскелета Захарова, энергично завиляла хвостом, почувствовав мысленное прикосновение Андрея.
– Зашибись, – сказал Охотник, оценив обстановку. – То есть мы сейчас держим этого упыря за яй… то есть за горло. Надеюсь, что он не прикажет потолочным пулеметам стрелять, когда мы пойдем по коридору.